Он летел, куда глаза глядели, стараясь не сворачивать, чтобы не заплутать в поворотах и не выйти обратно к дому старухи. Его лёгкие и мягкие полусапожки звонко шлёпали по разжиженной дороге, накидка развивалась, а руки разлетались в разные стороны, отчаянно загребая попутный ветер, и вскоре он выбежал на знакомую улицу с более-менее приличными домами.

– Ага, – обрадовался маг, – вот тут я уже не заблужусь.

Он пересёк эту улицу, нырнул в подворотню, пробежал ещё квартал и, с трудом сдерживая рвущееся из глотки сердце, вылетел на первую и самую убогую улицу злачного квартала.

Впереди маячила спасительная дверь, она сияла окованной решёткой и манила, но у мага уже совсем не было сил, а вдалеке раздавались шаги, очень и очень торопливые.

– Неужели погоня? – испугался он, и юркнул в первую попавшуюся дверь.

На его счастье, это оказался бордель. Обходительная хозяйка, одетая чисто символически в пояс от чулок и атласные перчатки, любезно встретила дорогого гостя.

– Чего изволит господин? – слащаво пропела она, облокотившись о стойку и отклячив округлое бедро.

– Мне бы это, – соображал Огайра, – ну как вам сказать…

– О-о-о! Да вы не тушуйтесь, – успокоила его управительница и зажгла лампу. – У нас есть товар на любой, даже самый неординарный вкус.

– Да уж, вижу, – присмотрелся маг к развалившимся на топчанах и диванчиках шлюхам.

Как и предупреждал нищий, который показал ему это место, почти все они были не старше двенадцати лет. Многие выглядели так, будто работали тут чуть ли ни с рождения, и Огайру передёрнуло. Он потрогал свой влажный затылок и понял, что рана его снова открылась.

– У меня, знаете, очень специфическая прихоть, – начал он, шаря по карманам в поисках денег. Нащупав пару кругляков, завалившихся за подкладку, он приободрился. – Мне бы барышню, а, хотя, впрочем, можно и не барышню, – махнул он рукой, – я хотел бы поиграть в больного и знахарку.

– Что лечить будем? – кокетливо улыбнувшись, спросила хозяйка борделя.

– Голову.

– Так я и думала, – усмехнулась она.

– Нет, нет, вы не поняли, – поправил её Огайра. – Голову, в смысле голову. Я вчера надрался у вас тут и приложился об мостовую, – он показал окровавленную руку.

– У нас дом утех, а не больница, – недовольно хмыкнула женщина.

– Я заплачу, – пообещал маг, – просто дайте мне комнату на час и человека, который напоит меня чем-нибудь горячим и перевяжет рану. А ещё, я обменял бы свою одежду на что-то попроще, всё равно что, – он выложил на стол последние монеты, и хозяйка указала ему наверх.

– Поднимайтесь на второй этаж, последняя дверь слева. Я пришлю к вам лекаря.

Через час Огайра был уже в полном порядке, хозяйка борделя пригласила к нему врачевателя, который пользовал её девочек и мальчиков, а ещё передала драную рубаху, не менее поношенные шальвары, в какие наряжали мужчин в подобных заведениях и совсем уж нищенский плащ.

– Сам сказал, «променяю на что угодно», – разводя руками лекарь, – наша Урти - первая скряга этого мира.

– Я заметил, она даже на собственный наряд не удосужилась раскошелиться.

Лекарь хихикнул в кулачок, поджимая не мужественные плечи.

– Зато в этих лохмотьях тебя тут никто не попытается ограбить. Ведь ты не сам о мостовую-то приложился?

– Не сам, – буркнул маг, нахлобучивая на голову шапочку, а сверху накидывая капюшон.

Уходя из мерзкого притона, на хозяйку он даже не взглянул, боялся сорваться и наговорить гадостей.

Кутаясь в убогие лохмотья, Огайра быстро преодолел остаток пути до заветной двери и уже через четверть часа брёл по улочкам Вайрука, которые тоже не блистали великолепием, но всё же были много приятнее паршивого квартала. К обеду маг добрался до дома Урда. На его счастье, друг оказался у себя.