– Ты не говорил, что наградил меня этой дрянью в счёт будущих достижений, – заметно раздражаясь, процедил князь.

– Но ты и так это сразу понял, верно?

– Естественно, зачем сильным, к коим ты себя причисляешь, помогать слабым, если только они не хотят использовать их в своих целях? Только вот я не напрашивался в помощники, и о даре не просил, так что повторюсь: иди на хрен. И силу свою забирай.

– Нет, нет, мой упрямый друг, – засмеялся как ни в чём не бывало кей. – Силу я забирать не буду, она - твоё наследие, и в эротическое путешествие не пойду, а пожалуй, поставлю на тебя свою печать, пока этого не сделала какая-нибудь мерзопакостная сущность.

– Нет уж, кей, никаких печатей я на себя ставить не позволю!

– Да ладно? – хмыкнул Грут, растопыривая пятерню и направляя её прямо на князя.

Таймар вскочил на ноги, выхватил кинжал и хотел было занести оружие над кеем, но рука его ослушалась. Она замерла восковой карикатурой на саму себя, и Таймар в ужасе понял, что Грут обездвижил не только его руку. Всё тело предало князя, подчинившись воле ухмыляющегося Вольгера.

– Не серчай, княже, – протянул он, изображая раскаяние. – Я вынужден заклеймить тебя, иначе ты станешь рабом куда менее приятных существ, если будешь путешествовать по мирам бесконтрольно, как сегодня.

– М-м-м-м, –промычал взбешённый Таймар, когда Грут встал и зашёл ему за спину, – М-м-м-м…

– Да, да, я знаю, что я беспринципный засранец и я, конечно, понимаю, что буду проклят тобою во веки веков, но у меня нет выбора. Цена твоей жизни стала уже настолько высокой, что я предпочитаю обезопасить свои вложения.

С этими словами он сдернул с князя плащ, а затем Таймар услышал, как трещит ворот его рубахи – кей оголял спину для нанесения метки.

– М-м-м-м, – застонал князь от жгучей боли, пронзающей всё его тело, – М-м-м…

– Держись, держись, княже, – просил встревоженный кей. – Метку полагается ставить на здравое сознание, поэтому вытерпи, будь добр, не окочурься раньше времени.

Закалённый в боях, привыкший, казалось, ко всему, воин, стоял и не имел возможности шелохнуться, зато был обречён чувствовать, как раскалёнными спицами втыкаются в его спину рунические знаки, что выводил обретающий над ним власть Вольгер Грут. Спицы эти плавились в его одеревеневшей плоти и заполняли собою каждую его часть, говоря тем самым, что он больше не свободный человек, он проводник чужой, неведомой ему воли.

Когда Грут выводил последнюю руну, князь не вытерпел и взвыл. Он был почти уверен в том, что ещё мгновение, и он спятит от боли, но как оказалось, ошибся. Спятить он не спятил, но сил лишился, и когда кей закончил свою работу, сняв с него недвижимые чары, Таймар просто рухнул наземь, как обвалившаяся горная порода.

– Сильный зверь, – выдохнул запыхавшийся Вольгер и тоже повалился наземь рядом с Таймаром.

Князь повернул к нему голову и увидел, что руки Грута ходят мелкой дрожью, а глаза из цветных превратились в абсолютно чёрные, без белков. Таймар ужаснулся, но взгляда не отвёл. Кей смотрел на него своими чёрными дырами, будто хотел утянуть на самое их дно, а Таймар думал о том, что приняв помощь кея, обрёк себя на неотвратимую трансформацию, которая уже началась, и в скором времени сделает его таким же уродом, как и его помощник.

– Я убью тебя, Вольгер Грут, – прохрипел он, харкая кровью. – Видят боги, я когда-нибудь тебя убью.

– Да, да, – легкомысленно отмахнулся от униженного Таймара кей. – Но не раньше, чем оклемаешься. А пока, на-ка, вот, – он вынул из-за пазухи свёрток и протянул его князю. – Нюхни. Забористая дрянь, должна привести тебя в чувства.