– А за это творчество кто платит? – обратилась она к Таймару.

– О таких чудесах менестрели поют бесплатно, это их коронные номера, – усмехнулся князь. – Сейчас припев начнётся, лучше не слушай.

Но этэри, конечно же, навострила свои миниатюрные ушки и с ужасом поняла, что стихоплёты сделали из неё тайную возлюбленную князя. По словам певца, она была страстно влюблена в некоего воина, рождённого под кровавой звездой, и он будто бы отвечал ей взаимностью.

– Честно говоря, я и не ожидала, что у вас так развито стихосложение, – с сарказмом процедила она.

– Для подобного экспромта нужен лишь достойный повод, – хохотнул Таймар, явно забавляясь её реакцией. – Но согласись, они не так уж и плохо поют. До того как мой отец побывал в Валамаре, наши музыканты играли в основном на бубнах да волынках, а теперь у них есть дуделы…

– Флейты, – поправила его Китэрия, продолжая недовольно теребить свою шубу.

– Пускай будут флейты, – согласился князь. – А ещё отец привез струны, которые вы прилаживаете к разным деревяхам. Мы тоже поэкспериментировали, и как видишь, у нас кое-что получилось. Хотя странно, что для этого нужно было побывать в Валамаре. У нас ведь ещё до демонической атаки была распространена игра на луке.

– На луке? – переспросила этэри, немного оттаяв. Про белую даму уже не пели, теперь музыканты горланили о пивоварах и их хмеленых друзьях.

– Ну да, – пожал плечами князь. – Лучники играли на своих луках, простенькие такие мелодии. Иногда недурно получалось.

Таймар сидел, откинувшись на спинку скамьи, и расслабленно потягивал душистое пенное варево, а Китэрия разглядывала танцующих сквозь бреши в плетёной ширме.

– Хочешь потанцевать? – спросил князь.

– Нет, – соврала Китэрия, плохо представляя себя в этой разгульной компании неотесанных, но очень уж веселых людей, которые прямо-таки заражали своей разухабистостью. – А ты?

Таймар только хмыкнул в ответ и, опустив голову, покачал ею, будто удивляясь, как ей могла прийти на ум подобная глупость. В этот момент к ним подошёл Галор, неся новую порцию горячего хрога.

– Ты не танцуешь, – поняла Китэрия.

– Никогда, – подтвердил Таймар.

– Наш князь исполняет лишь танец смерти, и поверье, муэ, это зрелище прекраснее всех, что я видел, – встрял в их диалог молодой парень, выгружая с подноса новые чаши и кусок пирога, испечённого специально для лилулай.

Князь поднял на Галора такой жёсткий взгляд, мысленно укорив его за лишнюю болтовню, что того сдуло будто пух ветром. Китэрия же потупила взор, старясь, выкинуть из головы уже рождающийся образ, кружащего во все стороны князя со сверкающими мечами в обеих руках, и текущие за его спиной реки крови.

– Не обижай трактирщика, – послышался после долгой паузы голос Таймара. – Он расстарался специально для тебя.

Китэрия отломила кусок пирога, прожевала, не чувствуя вкуса, машинально запила горячим варевом.

– Доволен?

– Что опять не так? – рассердился князь.

– Всё не так, –вздохнула она. – Но тебя это мало волнует, – этэри вдруг расхотелось погружаться в культуру роглуарского народа, и вообще находиться в такой близости с князем. – Пойдем отсюда.

Таймар встал из-за стола, махнул солдатам, чтобы выходили и ждали их на улице, а сам подошёл к этэри, взял за её плечи. Он пристально посмотрел в её печальные глаза и с болью проговорил:

– Тэри, Тэри, что ж ты за проклятье на мою голову?

– Тот же вопрос могу задать и тебе, – попыталась огрызнуться она, но вышло не убедительно. Наверное, от того, как он смотрел на неё. Его глаза говорили ей о чём-то наболевшем и до неприличия сокровенном, они зазывали её в опасные, безбрежные глубины его сердца, где всё полыхало и саднило от боли и неведомого доселе чувства, что захлёстывало Таймара как морская волна.