Князь проиграл, уронив взгляд на ложбинку между ключицами. Воспользовавшись мигом замешательства, этэри вырвалась из его рук и снова запахнула полы шубы, скрыв свои прелести.

– А ты опасный противник, – прохрипел Таймар.

Китэрия ничего не ответила, а даже если бы и попыталась, голос её потонул бы во внезапно нахлынувшей волне звуков. Она не сразу поняла, что это музыканты, развлекающие посетителей таверны, потому что первый их экспромт больше походил на визг недорезанной свиньи.

– Это волынки, – пояснил Таймар, прикрывая уши. – Вряд ли такая музыка обласкает твой слух.

Китэрия сморщилась от очередной порции визжания, но потом хозяин волынки обрёл, наконец, власть над собственным инструментом и извлёк из него нечто похожее на мелодию. Этот тягучий звук тут же подхватила флейта, надо сказать, вполне сносная, и вот из-за ширмы полилась вполне пристойная музыка, сдобренная редкими, но уместными перезвонами бубенцов и подвыванием какой-то голосистой барышни, что седела неподалёку от Китэрии и Таймара.

– По кузнеца и леди давай, – послышалось из глубины таверны.

– Нет, сначала про белую даму из замка Дей.

– Об осаде Травес-Клор спой, Шилга! – доносилось уже со всех углов.

– Да-да, давай про то, как Таймар бил там этих ублюдков.

Китэрия многозначительно подняла домиком одну бровь, а князь лишь пожал плечами. Видимо песни в его честь были в Дей-Айраке делом обычным.

Музыканты настроились на мелодию, барды затянули балладу, а кутилы подхватили слова. Так этэри узнала о том, как Таймар чуть ли не в одиночку прогнал иноземных захватчиков, которые сунулись в пограничные земли и разгромили там полгорода.

На лице князя не отразилось и йоты смущения, пока люди драли глотки, воспевая его удаль и отвагу, его в этот момент интересовал лишь свиной окорок да напитки, что нёс им хозяин таверны. Путь ему преградил Галор, забрав поднос и самолично поставив его на стол князя.

– Они так восхищаются твоими подвигами, – поразилась Китэрия. – Похоже, народ любит тебя.

– Скорее менестрели любят серебро, которое мой отец платит им за подобное творчество, – равнодушно проговорил Таймар, отрезая ломоть мяса. – Тебе ли не знать, Тэри, я вызываю в людях лишь страх, иногда уважение, но точно не любовь, – он усмехнулся, но без сожаления, как показалось этэри.

– Насколько я могла заметить, люди служат тебе не из страха, а как раз таки из любви, – она бросила взгляд на болтающую у соседнего стола троицу солдат. – Хотя любят они тебя именно потому, что ты ужасаешь. Вот такой вот парадокс, но лучше я, наверное, объяснить не смогу.

– Но ты не полюбишь меня из страха, верно? – пробуя с ножа мясо, спросил князь.

Китэрия отрицательно покачала головой.

– Такие чувства только в вашем мире могут называться любовью. В Валамаре любовь ни оскорбляет, ни унижает.

– Ты не в Валамаре, Китэрия, – напомнили ей очевидное. – Да и о любви пока ничего не знаешь.

Она печально опустила голову, перестав вслушиваться в слова песни, а Таймар отрезал лучшие куски мяса, сложил их в блюдо и протянул ей.

– Но это не повод так убиваться. Здесь ты гораздо нужнее, Тэри, разве сама не видишь?

– Вижу, – грустно прошептала она, нехотя беря угощение, – но мне всё равно хочется домой.

Таймар поджал губы, резко всадил кинжал в израненную до него такими же вояками столешницу и спрятал лицо в чаше с хрогом. Китэрия предпочла не начинать удручающую тему, обычно она приводила лишь к взаимным упрёкам. Девушка вздохнула и тоже потянулась за горячим травяным напитком.

64. Глава 64 Китэрия

Так они и просидели молча, каждый уткнувшись в свою чашу, пока Шигла не затянул песню о «белой даме». Поначалу Китэрия не вслушивалась в слова, но потом, за её слух зацепился образ той самой дамы, что старательно расписывал бард. Белая жительница замка Дей странным образом походила на неё, и этэри насторожилась.