- Варвара, постой. Со всей этой суматохой я не показала тебе личную комнату. Пошли.

Очутившись в залитом светом коридоре, уже знакомом по утренней перепалке с экономкой, я проследила за взмахом полной руки.

- Видишь ту дверь?

Чуть не фыркнула – лучше б не видела. «Бой-баба» выделила комнату, из которой меня – настоящую Ингу Лаптеву сегодня утром с «позором» уволила?

- Всё необходимое найдешь внутри. Ступай, уже поздно. Завтрак ровно в восемь, рабочий день начинается с восьми тридцати. – Посчитав свой долг исчерпанным, дама развернулась и пошла восвояси.

Я же, еще жарче закипая изнутри, двинулась к «роскошным» апартаментам, проклиная и этот замок, и искусителя, свалившегося в пенную ванну и умыкнувшего сердце ведьмы. Как же Тимоша был прав! Как прав, умоляя быть с Кириллом очень осторожным…

Я резко остановилась:

- Тимоша!

Мой бедный, покинутый фамильяр! Представляю, как ему плохо одному в пустой городской квартире. Наверное, с самого утра мечется рыжим пушистым комочком по комнатам и зовёт хозяйку! Ой, у него же совсем не осталось котлет. Хорошо, хоть корм закуплен про запас: будет, чем подкрепиться до моего возвращения.

- Все нормально, мой хороший. Я в порядке. – Шепнула, рассчитывая на древнюю связующую хозяина с фамильяром нить, благодаря которой он услышит зов даже из иного измерения. – Просто немного потерпи. Как только разорву любовную привязку, сразу вернусь.

Минуту не шевелилась, улавливая потусторонние сигналы и, наконец, почувствовала. В груди мягким бархатом расцвело магическое тепло! Темьян услышал и откликнулся через мириады чужих миров.

Более-менее успокоившись, тряхнула крупными объемами и, прикидывая, как долго нас продержали на кухне, отправилась к комнате. Мысли были вязкими, очень хотелось спать. Я бы, наверное, пропустила шорох по напольным плитам мимо ушей, но гены ведьм одарили меня не только пламенным темпераментом и сильной волей, но и острым слухом со зрением.

Кто-то упрямо шел по пятам от самой кухни. При этом ступал на цыпочках, создавая звук похожий на скрежет когтей по голому камню, и чем-то шелестел.

Обернувшись, не поверила глазам.

Возле стены, сжавшись в зелено-золотистый комок, в этом нелепом глиняном горшке безмолвно застыл златоцвет. Листики слабо шевелились, цветочки сыпались пыльцой, а когда кустарник понял, что раскрыт, без тени страха, приподнял усиками горшок, точно как дамы приподнимают пышный подол, и на корешках поскрёб ко мне.

- Кикимору тебе в подруги, - ругнулась я.

Цветок Кирилла сбежал из апартаментов?

- Зачем ты здесь?

Златоцвет сделал еще три шага, повертелся всем корпусом, убеждаясь, что мы один: побагровел и ощерился всеми колючками. Маленький гадёныш раскусил, что я – не та за кого себя выдаю?

- Да! – Прошипела невыносимому цветочку. Как сильно это роднит его с красавчиком-хозяином. – Ты меня вычислил. Я – чужачка.

Златоцвет подполз еще на один шажок и, осторожно ткнув колючкой прямо в обувь, яростно напыжился. Требует признания?

- Ведьма я! Ведьма! Что дальше?! Побежишь докладывать старшему ведьмаку? Давай, вперёд. Напугал!

Цветочек, кажется, обиделся, ощериваясь сильнее.

А я опять его поняла:

- Решил, раз ведьма, то сразу пробралась сюда убить Кирилла? Открою страшный секрет, он мне даром не нужен! Понял? И ты, мелочь колючая, тоже. У меня своих трав и кореньев полная лавка. И зельевар я отменный и если бы не твой хозяин… Ууу…

Закончить мысль не хватило запала.

Топнув со злости, прервала этот глупый полуночный разговор и с гордо поднятой головой, направилась к себе, оставляя наглый кустарник пыхтеть от злости. Да пусть хоть отравится своим же ядом.