– Да.

– Ты замечаешь трещину в полене, поднимаешь колун и бьешь именно туда. Легко, да?

Адриан подтвердил слова действием. Полено разломилось на две части.

Том смотрел на него, разинув рот.

– Да, кажется, что легко, но на самом деле это не так. Я начинаю сначала. Смотри получше. Ты должен следить, чтобы при ударе от клина не отлетали осколки металла. Бока его должны быть гладкими, без заусенцев, если что, нужно подточить. Понял? Продолжаем урок?

– Да.

– Ты берешься за рукоятку поближе к колуну. Двумя руками. Становишься устойчиво, расставив ноги и слегка согнув их в коленях. Проверяешь, насколько хорошо ты сохраняешь равновесие. Вставляешь клин, поднимаешь топор, ударяешь два или три раза, чтобы клин вошел. А затем опускаешь топор, хорошенько прицелившись, и бьешь уже сильно. И полено раскалывается на две части.

– И ты услышишь шум, с которым раскалывается полено, почувствуешь смолистый запах открывшейся древесины. Как будто с тобой заговорит дух леса, как будто он тебе шепнет: «Целься лучше, парень!»

– Он же не разговаривает!

– Нет, конечно.

– А какая разница между колуном и топором, скажи мне?

– Для больших поленьев берут колун, для тонких – топор. Ты все понял?

Том кивнул, и Адриан передал ему топор.

– Ну, теперь твоя очередь.

– Прямо без перчаток?

– Я хочу посмотреть сперва твои движения, ты не обязан бить, если не почувствуешь, что все получается.

Том взял полено и поставил на попа́.

– Прекрасно, – сказал Адриан, – надо всегда ставить полено по направлению роста дерева. Для этого ты смотришь, в какую сторону направлены сучки от веток. Ты сделал это инстинктивно, это хорошо.

Том выпятил грудь, гордясь собой. Он встал перед поленом, но слегка покачнулся.

– Ноги расставь с двух сторон от полена! Чтобы ты был устойчив. Не выставляй ногу вперед, потому что, если топор скользнет по полену, он попадет тебе по ноге, а это очень опасно!

Том высунул язык от старания. Он выбрал небольшое полешко, взял топор. Поднял руки, они казались такими слабыми и тоненькими, и, не сводя глаз с полена, довершил движение. И полено раскололось, испустив облако смолистого аромата.

– Ты почувствовал, Том?

– Ну теперь все? Я уже стал дровосеком?

– Какой ты нетерпеливый! Сейчас возьмем другое полено, потолще.

– А ты знаешь, Стелла сделала мне костюм астронавта.

– Белый-белый и со шлемом?

– Да! И он суперкрутой!

– У тебя просто супермама. Ну что, давай все сначала?

Стелла упивалась своим счастьем. Она медленно осела на землю, почва была еще влажной после ночи, на траве лежала роса. Ноги ее заскользили, и она, как на саночках, скатилась по склону, приминая цветы и ломая сухие ветки, налетая на корни деревьев. Вдохнула прелый, терпкий лесной запах. Вытянула руки, вытянула ноги. Лежала не шевелясь, отдыхала. Тело ее размякло, стало вялым и рыхлым, как земля, и с землей почти слилось, разваливаясь на частички. В ее волосах проросла трава. Она слышала голоса Адриана и Тома. Слышала раскаты их смеха. Эхо голосов. Ловила каждое мгновение. В небе было столько света, что она подумала: начинается новая история. Когда она была маленькая, она читала небо по облакам и по звездам. Ее научила Леони. Истории эти иногда бывают ужасны, но они всегда правдивы. «В небе нет ничего жестокого, – говорила Леони, – там бывают сражения, но все по-честному».

А она по-честному победила Тюрке?

Не факт.

Но она жалеет об этом?

Ни капли.

Мешает ли ей это спать?

Нет.

Поступила бы она сейчас также?

Да.

Она никому не даст подрезать себе крылья. Леони склонилась перед этими людьми, превратилась в несчастную жалкую служанку. Она не смогла поднять голову и взбунтоваться. Вовремя поднять голову – большое искусство. Можно согнуть спину на определенное время – но ни секундой больше. Тюрке заплатил за ту лишнюю минуту.