— Я понял… От лихорадки, да и просто от жара крепкий отвар из вербовой коры хорошо помогает… — я вовремя вспомнил историю открытия салициловой кислоты. — А пока отвар будет остывать. Горсть муравьев в него надо бросить.

Это уже собственная придумка. Но как иначе использовать муравьиную кислоту я сходу не сообразил. Не рекомендовать же взрослым людям веточку в муравейник совать, а потом облизывать. Лечение должен быть солидным иначе в его силу не поверят.

— Да? Я запомню… Одарка? Слышала? Делай, что Петро сказал. Ставь казанок на огонь и вари кору. А мы — пойдем на берег, глянем на гостей непрошенных. У тебя глаз зоркий, приметливый. Дождь нам на руку, никакой шелест не выдаст. Только вперед все рано не суйся. Держись позади меня.

В детстве я зачитывался книгами Фенимора Купера и Карла Майя о Диком Западе и всегда у меня вызывала сомнение правдивость, описываемого в романах умения индейцев бесшумно передвигаться по лесу. Ну, невозможно это!.. Сколько раз сам пробовал… Ветки осторожно раздвигал, под ноги глядел, а все равно — нет-нет да и треснет какой-нибудь сучок, незаметный под опавшей листвой. Да как хрустнет! За сто шагов слышно…

Вчера днем, я об этом не задумывался, но теперь, когда мощный, неуклюжий с виду, как битюг, Василий шел впереди меня, невольно вспомнил. Ибо казак производил шума не больше чем порхающая с цветка на цветок бабочка. Несмотря на то, что в руках держал мушкет, да и под ноги, как бы не особенно глядел. Смысла нет, темновато еще…

Представив себе на мгновение летающего над лугом Полупуда, я зазевался и уткнулся запорожцу в спину.

— Тихо… увалень… — проворчал тот тем особенным шепотом, который слышен только стоящему рядом. — Топочешь, как лошадь. Гляди… Вон они, гости незваные. Кружат по берегу, к переправе готовятся. Понятное дело, как не старайся, а следы от такого стада не спрячешь. Слепой бы нашел… Слава Богу, дождь пособил… Хоть и поздновато зарядил, но все же... Вот и сомневаются голомозые, не могут точно понять: сколько нас и как давно переправились?

Сквозь полупрозрачную серую завесу моросящего дождя, копошащиеся на противоположном берегу пешие и всадники, казались персонажами из сновидения. Или не слишком удачного трейлера к очередному историческому блокбастеру. Слишком много суеты и ни одного крупного плана. Взять бы хоть того, что уже зашел на гать и, тыкая впереди себя копьем, осторожно, мелкими шажками приближается к первому повороту. Колоритный персонаж. Один только кожух наизнанку чего стоит… О! Да он никак помочится решил? Вот паскуда! Все, теперь пью только кипяченную…

— Две дюжины… — подсчитал врагов Василий. — Больше чем хотелось. Днем раньше — несдобровать бы нам. А теперь — приходи кума любоваться… Спасибо Ивану, есть чем басурман встретить… — запорожец ласково похлопал ладонью по мушкету и принялся заряжать оружие.

Неторопливо засыпал в ствол порох, вложил пыж, пулю, придавил шомполом, примостил ствол на специальную рогульку и стал выцеливать татарина.

— Погоди, Василий… Может, не стоит их прямо сейчас беспокоить? Ты сам сказал, что басурмане не могут понять, как давно мы переправились.

— Дождь сохранению следов не способствует. Видят, что не раньше вчерашнего дня. А вот — к обеду мы управились или позже — это уже невдомек.

— Ну, так пусть и думают, что беглецы далеко. Пусть поторопятся.

Казак посмотрел на меня пытливым взглядом и подергал себя за ус.

— Угу… Не иначе, ты опять что-то придумал… Выкладывай.

Легко сказать…

— Хорошо, только обещай не смеяться.

Полупуд вздохнул и пожал плечами.