- Или побольше, месяц-другой, или даже полгода... - задумчиво пробормотала я, размышляя о том, что меня ждёт в доме отца. Заметив, как Лара замерла, а потом медленно поворачивается ко мне, подняла на неё глаза и заметила хищный блеск глаз подруги. И только сейчас поняла, что сболтнула. С опозданием хлопнула себя ладошкой по рту, а сама уставилась на неё во все глаза.

- Та-а-ак, - протянула она и упёрла руки в бока.

Я закусила губу и сделала жалобные глаза, мол, а я что? А я ничего. Моя строгая няня прогрохотала:

- Тогда тем более никаких вещей с собой. Понятно?!

3. ГЛАВА 3

- А где вещи, Инькин? - забавно сложив брови домиком широко распахнул объятья отец.

Бросилась к нему, обняла, такого незнакомого, сильно поседевшего, пахнущего чем-то непривычным, резким. Я уже и забыла, какой он высокий!

- Как я рада, папа! – проглотив волнение, сказала и отстранилась, разглядывая его лицо.

Новые морщинки вокруг глаз, крупные поры на носу, обмякшая линия губ. Да, не молодеет отец. Хотя и усталым не выглядит.

- Поздоровайся с Валентой! – отступил он чуть в сторону.

Да, ещё же мачеха.

Она, стоя чуть позади отца, руки - в замке перед собой, кивнула и слегка растянула губы в улыбке. В длинной узкой юбке, в светлой пышной блузе, с короткими темными волосами и с едва заметной улыбкой. Как и всегда, сдержанная и спокойная. На её внешности годы не сказывались, новым в облике были только тёмные круги под глазами.

Я подавила тяжелый вздох и усилием воли не поджала губы — разница в радушии отца и чехи ощущалась, как жара и лёд.

- Здравствуйте, Валента.

Она кивнула и спросила:

- Так где же вещи, Инья?

Я махнула рукой:

- Остались у Лары. Я туда сразу с вокзала, а сейчас шла пешком - хотелось прогуляться, посмотреть, как всё изменилось. На себе тащить тяжело.

- Надеюсь, ты всё же переберёшься к нам? - отец смотрел на меня с улыбкой. - Тебе приготовили комнату.

И, обращаясь к мачехе, уточнил:

- Валента, приготовили же?

Она кивнула с той же едва заметной улыбкой. Отвечала отцу, а смотрела на меня. Я заметила, что он дернул уголком рта. Недоволен? Чем?

- Пойдём, Инья, ужин уже накрывают. Нам в столовую, - сказала Валента, рукой указывая, куда идти. Она здесь чувствовала себя хозяйкой, в этом доме, который мама унаследовала от своей бабки.

Я шла по коридорам, которые помнила с детства. Всё здесь устраивала мама. Шкаф у входа, большой и вместительный - я в нём легко помещалась, когда играла с Ларой в прятки. Обитая потёртым, а когда-то бордовым бархатом оттоманка. Светильники под потолком – яркие, с тёплым, будто солнечным, светом.

Каждый раз, бывая здесь, я замечала, что всё больше и больше нового появляется – обивка стен, ковровые дорожки, картины на стенах, и как всё меньше остаётся старого, маминого.

До столовой, где обычно обедали и ужинали всей семьёй, было недалеко, потому, наверное, разговоров никто не начинал. И, может, это было не очень вежливо, но я радовалась – горло перехватывало от воспоминаний.

Как раз у порога комнаты мне удалось справиться с собой. И это было к лучшему - в столовой большая люстра, которую в детстве я могла рассматривать часами, давала такой яркий свет, что даже самый тёмный вечер казался светлым днём. И было бы видно любую мою эмоцию.

- Прошу за стол, Инья! - отец широким жестом обвёл комнату рукой. - Валента, расскажи, чем потчевать будешь дорогую гостью?

- Грибной суп. Дочь, ты любишь грибной суп?

Я удивилась. Да, я любила грибной суп. Больше того, я его обожала, и именно такой, какой наливала сейчас в тарелки горничная - ароматный, прозрачный, с разваренными кусочками грибов, с желтыми капельками жира на поверхности, с поджаристыми сухариками, что стояли в маленькой плошке рядом.