Я не ответил. Просто поднялся на ноги и побрёл прочь. По скрипучему полу, по первому снегу, через мёртвый лес к громаде бледного города, возвышавшейся в лучах заходящего солнца. И некому было встать на моём пути.

И вот я здесь, на безлюдной набережной. Солнце почти скрылось за горизонтом, а ветер, жестокий сибирский ветер, с каждым новым порывом заносит моё холодное тело жгучим холодом снега. Раз за разом вспоминая её глаза, её слова, её движения, я не могу поверить в последнее признание Марьяны.

Я не могу быть куклой.

У глиняных големов нет чувств. Они не восхищаются красотой, не боятся и не страдают. Они не могут любить так, как полюбил я!

Но с каждым разом воспоминания бледнеют внутри, выцветают в неумолимом ритме пустых мыслей. И когда угаснет последнее, останется лишь полый глиняный сосуд, каким я всегда и был.

Забыв её, я перестану существовать.

Вначале было больно. Грудь пылала изнутри – казалось, вот-вот лопнет, треснет под давлением горя и гнева. Теперь остался лишь тоскливый пепел. И тянет, тянет где-то глубоко внутри тупая непрерывная боль. Будто какой-то садист-музыкант бренчит на единственной расстроенной струне. Паршивая мелодия.

Я не злюсь на тебя, Марьяна. Ты сама себя отлично наказала. Я ведь видел твои новые глаза. Глаза истории.

А мне не на что и некому жаловаться. Сыграв свою роль, я получил больше, чем мог надеяться – правду. Нынче многим и этой малости не позволяют. Я – счастливая марионетка.

Вот только… Почему же так болит моё пустое глиняное сердце?..

Система: Клиус 1_95.ХЗ. Точка: планета Варрадис. Дата: 354/700. Время: 39:30.

Ночной клуб «Чёрная дыра» был под завязку набит посетителями. Зеленокожие вакары – неотесанные мускулистые амбалы с огромными потемневшимиот кариеса клыками и разрывными патронами вместо мозгов – упивались горящим киселем, расположившись на кожаных диванах. Они громко орали и спорили друг с другом – впрочем, как и всегда.

Рядом с ними крутились молоденькие трехногие гусеницы-тарианки, пытаясь завлечь клиентуру в публичный кокон наслаждения. Всем известно, что вакар – не лучший индивид для сношения, но и доброй тарианке руку в рот не клади – отхватит по локоть. Такие случаи нередко фиксировались службой космического порядка в разных звёздных системах.

Две пернатые самки-фурии (явно не первой свежести) демонстративно извивались в танце на барной стойке. Дамы туго сковали вялые крылья за спиной нейлоновыми корсетами, чтобы не терять пожелтевшие перья, выдающие их возраст.

Бледные деканденцы, чья могущественная бессмертная раса вымерла после поглощения планеты звездой, полным составом из восьми представителей что-то лениво обсуждали за VIP-столиком на втором ярусе клуба и, кажется, просто кичились своим аристократическим происхождением.

Танцпол был переполнен, вот-вот готовый взорваться. Неоновые лучи хаотично дергались в потоке нескончаемого музыкального драйва. В воздухе витал запах липкого пота и дорогих духов, а ещё сбивающий наповал аромат терпкого алкоголя.

За небольшим столиком в самом углу помещения, возле декоративного мерцающего водопада, сидел человек – явление редкое по меркам галактики, да и «Чёрной дыры» тоже. Он неспешно потягивал коктейль токсично-жёлтого цвета, отбивал ногой ритм и наблюдал за гостями клуба. Робот-официант на паровой тяге, облачённый в белый смокинг с чёрной бабочкой, подкатил к столику. Из динамиков прозвучал чеканный голос ИИ.

– Предложение: еще желчной настойки?

– Нет, спасибо, – ответил человек.