– А что значит – гетеротронный?

– Мышонок, – сказал Катин, – к концу двадцатого столетия человечество стало свидетелем всеобщего взрыва того, что было позднее названо «современной наукой». Пространство оказалось заполненным квазарами и неизвестными источниками радиоизлучения. Количество элементарных частиц превысило число состоящих из них элементов. Стабильные химические соединения, всегда считавшиеся невозможными, образовывались направо и налево, благородные газы оказались не такими уж благородными. Концентрация энергии, выдвинутая квантовой теорией Эйнштейна, оказалась настолько верной и привела к такому количеству противоречий, как это случилось ранее с теорией трехсотлетней давности, гласившей, что огонь – это летучая жидкость, называемая флогистоном. Недруги науки – что за великолепное название! – с яростью набросились на новую теорию. Открытие психодинамики заставило каждого сомневаться всегда и во всем. А сто пятьдесят лет назад этот разнобой был приведен в относительный порядок великими умами синтетики и обобщенных наук. Их имена очень много говорят мне, но для тебя они – ничто. И ты, знающий только, когда какую кнопку нажать, хочешь, чтобы я – продукт многовековой системы обучения, основывающейся не только на получении информации, но и на целой теории общественной балансировки, сделал тебе пятиминутный обзор развития человеческой мысли за последние десять веков? Ты хочешь знать, что такое гетеротронный элемент?

– Капитан сказал, что мы должны быть на борту за час до восхода солнца, – рискнул вставить Мышонок.

– Не обращай на это внимания. У меня просто привычка к такого рода экспромтам. Дай подумать. Сперва во Франции в двухтысячном году появился труд де Бло, в котором он предлагал новую пока еще грубую шкалу и свой в основном точный метод измерения психических изменений электрических…

– Не надо, – перебил Мышонок. – Я хочу узнать про фон Рея и иллирион.

Крылья всколыхнули воздух. Показались черные силуэты. Рука в руке, Себастьян и Тий поднимались по мостику. Их звери, переступающие с ноги на ногу, подняли головы. Тий подбросила одного из них, и он взлетел в воздух. Два других затеяли ссору из-за того, кому сидеть на плече Себастьяна. Один уступил, а другой, удовлетворенный, теперь лениво взмахивал, задевая светловолосую, восточного типа, голову.

– Эй, – хрипло окликнул их Мышонок. – И вы на корабль идете?

– Идем.

– Минуточку. Что для вас значит имя фон Рея? Вам оно знакомо?

Себастьян улыбнулся, и Тий бросила на него взгляд своих серых глаз.

– Мы из Федерации Плеяд происходим, – ответила она. – Я и эти звери родились в одном месте – и хозяйка, и стая. Наше солнце – это Дим, умершая Сестра.

Плеяды в давние времена назывались Семью Сестрами, потому что с Земли видно только семь звезд, – пояснил, к недовольству Мышонка, Катин. – За несколько веков до нашей эры одна из видимых звезд превратилась в нову, а затем исчезла. Сейчас в глубинах ее обугленных планет построены города. Там еще слишком жарко для нормальной жизни, но жить все-таки можно.

– Нова? – спросил Мышонок. – А что о фон Рее?

Тий сделала кругообразное движение рукой.

– Все, что угодно. Влиятельная, хорошая семья.

– Это относится и к капитану фон Рею? – спросил Катин.

Тий пожала плечами.

– А иллирион? – спросил Мышонок. – Что вам о нем известно?

Себастьян опустился на корточки, окруженный своими питомцами. Крылья за его спиной сомкнулись. Его волосатая рука успокаивающе дотронулась до каждой головы.

– Федерация Плеяд не имеет. Система Дракона – тоже, – буркнул он.