Альбинос положил свою тяжелую руку – мешок мускулов, суставов и изуродованных работой пальцев, и переплетенных до локтя толстыми мертвенно-бледными венами – на плечо брата.

– Мы отправимся вместе.

Их голоса, их манера растягивать слова – все было абсолютно одинаковым.

– Вы двое! – фон Рей обратился к близнецам. – Ваши имена!

– Это Идас, – ответил альбинос и опять положил руку на руку брата.

– …а это Линцеос.

– А что сказали бы ваши враги, если бы я спросил их о вас?

Черный близнец пожал плечами.

– Только Линцеос…

– …и Идас.

– Ты? – фон Рей кивнул Мышонку.

– Вы можете звать меня Мышонком, если вы мой друг, а если враг мое имя вам знать не обязательно.

Желтые глаза фон Рея полузакрылись, когда он посмотрел на высокого.

– Катин Кроуфорд. – Для Катина его собственный волюнтаризм был большой неожиданностью. – Когда мои враги скажут мне, как они меня называют, я сообщу вам, капитан фон Рей.

– Мы отправляемся в долгий путь, – произнес фон Рей, – и вы встретитесь с врагами, о которых и не слыхали. Наши конкуренты – Принс и Руби Ред. Мы отправимся на грузовом корабле. Туда – пустыми, обратно – если все будет в порядке – с полным грузом. Я хочу, чтобы вы знали: ранее были попытки предприняты. Две попытки. Одна плохо началась. В другой раз я был в двух шагах от цели. Но эти шаги показались слишком большими кое-кому из моего экипажа. На этот раз я намерен стартовать, взять груз и вернуться.

– Куда мы полетим? – спросил Себастьян. Зверь на его плече переступил с лапы на лапу и взмахнул крыльями, чтобы сохранить равновесие. Размах его крыльев был около семи футов. – И что об обратном пути, капитан?

Фон Реи поднял голову к небу, словно надеялся разглядеть цель своего путешествия. Потом он медленно опустил ее.

– На обратном пути…

У Мышонка вдруг появилось странное ощущение, что кожа у него на шее, под затылком, отстала от мяса и кто-то, забавляясь, сдвигает ее тонким прутиком.

– Где-то на обратном пути, – сказал фон Рей, – будет Нова.

Страх?

Мышонок бросил взгляд на небо и увидел вместо звезд большие глаза Дэна.

Катин всегда благополучно выкарабкивался из многочисленных дыр многочисленных лун, но теперь он стоял, прикрыв глаза, а в нижней части живота у него медленно сжималось солнце.

«Это был уже настоящий страх», – подумал Мышонок. – «Словно зверь, бьющийся о грудную клетку, стремящийся вырваться на волю».

«Это начало миллиона путешествий», – мелькнуло в голове у Катина. – «Впрочем, можно ли назвать их полет путешествием, если они будут передвигаться не пешком».

– Мы должны добраться до огненного края взорвавшегося солнца. Вся нова – это стремительно расширяющееся скрученное пространство. Мы должны добраться до края этого хаоса и принести пригоршню пламени. И постараться не зевать. Там, уда мы пойдем, законов не существует.

– Какие законы вы имеете в виду? – спросил Катин. – Законы человеческие, или законы природы?

Фон Рей помедлил.

– И те, и другие.

Мышонок потянул кожаный ремень, идущий через плечо и уложил сиринкс в футляр.

– Это гонки, – сказал фон Рей. – Повторяю еще раз. Принс и Руби Ред – наши противники. Человеческих законов, с помощью которых я мог бы их придержать, не существует. Тем более, когда мы будем возле новы.

Мышонок тряхнул головой, откидывая упавшие на глаза волосы.

– Путешествие будет рискованным, а, капитан? – мускулы его круглого лица дернулись, задрожали и застыли в усмешке, сдерживая дрожь. Руки его внутри футляра потянулись к мозаике сиринкса. – Настоящее рискованное путешествие. – Его глухой голос дрогнул. – Я могу играть про это путешествие. – Голос его опять дрогнул.