- Орис, - останавливаю я управляющего. - Спасибо. Вы... несмотря ни на что, относитесь ко мне, как к... нормальной. Спасибо.

Какое-то время управляющий просто стоит, заложив за спину руки. Потом нехотя говорит:

- В Старнике вы потеряли человеческий облик. Я потерял... больше.

И уходит.

***

Заходить в темную разбитую комнату, такую же искалеченную, как и я, страшно. Но вариантов нет. Все же это не темница и не пыточная, не те ужасы, которые я успела вообразить, пока спускалась. Так что...

Я прохожу, приподнимая крыло - многочисленные обломки и осколки выглядят острыми, опасными. Не хватало только порезаться. К ожогу на руке добавился укус на ноге мохнатого злобыша... каждый день по маленькой травме - и месяцы холода я попросту не переживу.

Стоило только пересечь порог - и по всему периметру лаборатории под отвратительно низким потолком вспыхивают магические светильники с приглушенным зеленоватым светом. В глубине, посреди полнейшей разрухи, я вижу совершенно нетронутое зеркало, огромное, овальное, в раме из чернёного серебра. Магически защищенное зеркало? 

В гладкой, ровной, нереально чистой, даже не запыленной в отличие от прочих предметов зеркальной глади я могу первый раз в этой своей новой жизни рассмотреть саму себя с ног до головы. 

Темные волосы, немытые, грязные, спускаются по плечам неровными шершавыми на вид прядями. Несколько пронзительно серебристых нитей - ранняя седина или следствие пережитого ужаса? Осунувшееся лицо с голубоватыми тенями под глазами – практически чужое, незнакомое мне лицо, увидь на портрете, не узнала бы... Крыло.

Крыло огромно, вероятно, птица - если оно досталось мне от какой-то птицы - была поистине великаном. Впрочем, трудно представить себе птицу подобной раскраски. Сказочное волшебное существо. Нет, куда вероятнее, что при эксперименте надо мной никакое крылатое создание не пострадало. В отличие от двуногого-двурукого. 

Ожог на правой руке воспалился, кожа вокруг покраснела и то тикала, то токала. Несводимые до конца жизни цифры "26", небольшие, но отчетливые, угрожающе вспухшие, едко багровели на светлом фоне. Уродливо.

И это крыло - уродство. И я сама - урод. 

Я подошла ближе, почти уткнувшись влажным перекошенным лицом в зеркальную поверхность.

За что они со мной так поступили? Кто дал им право? 

"Хотели стать подобными богам" - сказанные кем-то не так давно слова невольно пришли на ум, и ярость поднялась из глубины души, невероятная, сжигающая дотла. Ненавижу. Не хочу такой оставаться. Это не я. Не я!

Ненавижу.

Я хочу вернуть себя. Прежнюю. Нормальную. Найти свою семью. Того, кто сделал меня женщиной. Вернуть всё то, чего меня лишили. Что бы сейчас не случилось и не произошло - я должна продержаться. Узнать, что произошло на самом деле в проклятом Старнике. Вспомнить свою прежнюю жизнь. 

Совершенно не управляя собой, я наклонилась, схватила деревянный обломок с пола, разрезав, кажется, руку и швырнула его в зеркало. На секунду мне показалось, что отражение пошло легкой рябью. Но нет. Зеркало продолжало стоять, неподвижное, неповрежденное, а крыло - мерцать, отражаясь в нем, голубоватым серебром. 

Часов у меня нет. Не стоило злить Ориса, не выполнив заданную работу. Нужно сделать то, о чем он говорил.

Но теперь я хотя бы знаю, зачем. 

Чтобы выжить. Продержаться. Освободиться. Узнать. Вспомнить. 

И вернуть свою жизнь. 

8. Глава 7.

Почему, интересно, в этой комнате до сих пор не прибрались? Что тут сложного при слаженной работе нескольких дисциплинированных в силу отсутствия выбора слуг?