Целый день мы только слонялись по лагерю, ходили купаться на речку неподалеку и болтали, сидя в тени раскидистого дерева возле нашей поляны. Макс все сокрушался, что не взял с собой гитару. Лариса за неимением других вариантов строила глазки Максу, но тот пока держался. Лешка все больше помалкивал и только время от времени бегал в палатку, чтобы принести мне то воду, то крем от комаров. Я тоже иногда бегала — чтобы принести что-нибудь для Макса. Ну, пыталась стать незаменимой, что ли? Ну и потом, заняться все равно было особенно нечем.

Наверное, от безделья и родился мой гениальный план. Мне не нравилось, что Лариса крутится вокруг Макса. А еще мне не нравилось, что тот смотрит на меня примерно так же, как на Лешку — то есть как на пустое место.

А заключался мой план в том, чтобы убедить Ларису и Макса в том, что у меня роман с Константином. Зачем? Ну как. Во-первых, чтобы заставить эту дурищу размалеванную поверить, что законная добыча вот-вот ускользнет из ее рук. Наверняка она тогда в срочном порядке активизирует усилия по соблазнению аспиранта. Ну и чуточку — просто досадить ей и слегка отомстить за чудовищной плотности аромат духов в нашей общей палатке. А во-вторых, чтобы заставить Макса увидеть, наконец, во мне девушку, которой кто-то может интересоваться. Ну и — должно же ему стать обидно, в конце концов, что из двух присутствующих в экспедиции девушек ни одна по-настоящему не интересуется его неотразимой персоной. К тому же я решила, что мне необходимо сменить тактику. Может, все это время он не обращал на меня внимания, поскольку видел, что я в любой момент готова упасть в его объятия. Так что есть смысл стать на время для него совершенно недосягаемой.

Ну ладно, признаю, план был донельзя глупым и совершенно детским. Но в тот момент ничего другого мне в голову не приходило, а смиренно ждать у моря погоды совершенно не хотелось.

Реализовать свой план в одиночку не представлялось возможным, а потому я посвятила в него Лешку. Тот хмурился, вздыхал и даже, кажется, хотел сказать что-нибудь о моих интеллектуальных способностях, но стеснялся. В конечном счете, отказать он мне все равно не мог, так что итог был неизбежен: разумеется, он согласился.

Собственно, в двух словах план заключался в том, что я под каким-нибудь предлогом проникну в рабочую палатку к Константину. А Лешка тем временем будет убеждать сокурсников в том, что якобы видел накануне, как мы с Константином страстно целуемся. В качестве доказательства я постараюсь провести в палатке преподавателя как можно больше времени. Желательно еще выйти оттуда слегка растрепанной. Для правдоподобия.

Но все пошло не так с самого начала.

— Извините, можно?

Я протиснулась в палатку, не дожидаясь ответа. Наглость — второе счастье. К тому же мало ли, что мне ответят, а зайти все равно надо.

Константин, согнувшийся в три погибели над низким складным столиком, на котором были разложены, кажется, какие-то части тела несчастного Гоши, поднял глаза и отложил в сторону лупу.

— Кажется, ваш вопрос уже неактуален, — в обыкновенной своей насмешливой манере отметил он. — Вы что-то хотели? Надеюсь, вы будете достаточно кратки, — он с намеком посмотрел на Гошины останки. Ну конечно, давно мертвый хладный Гоша много интереснее какой-то там живой теплой девушки.

Я опустила глаза, переминаясь с ноги на ногу. В моем плане было тщательно продумано практически все. Да. Как во всяком гениальном плане. Но вот о чем я собиралась говорить с руководителем, я как-то заранее не решила, рассчитывая на вдохновение.