Но крендель, похоже, в туалет не собирался. Или уже оттуда вышел - Маська, побежденная Чесноковым, не заметила. Стоял у соседнего окна и пялился на нее, как энтомолог на редкого таракана.
- Извините, если помешал, - сказал энтомолог, продолжая рассматривать ее. – Всегда любопытно смотреть, если люди чем-то увлечены. Вы музыкант?
- Дирижер, - буркнула Маська, злясь, что ей как раз помешали. И что застали за таким интимным делом, как чтение партитуры. Хуже, чем за автосексом.
- Серьезно? Настоящий дирижер? Оркестром дирижируете?
- Нет, хором. Ансамблем.
Мужик, да иди ты уже на фиг, что ты прикопался-то? Скучно тебе? Поскучай где-нибудь в другом месте, тут люди работают.
К сожалению, Маська была слишком хорошо воспитана, чтобы послать его вслух, открытым текстом. Надеялась, что поймет по тону и выражению лица, но товарищ явно был не из понятливых. Кто-то говорил, что большинство людей на планете идиоты. Кажется, не врал.
- Ансамблем? – продолжал доставать попутчик. – Вокально-инструментальным?
- Прикалываетесь? – не выдержала она.
- Нисколько.
Похоже, и правда не троллил. Смотрел с интересом. Нет, не с мужским, и на том спасибо. Вот только мужского интереса ей сейчас и не хватало для полного счастья, когда в башке разброд и шатания. И массивное обручальное кольцо на его безымянном пальце работало как шлагбаум. Женатые для Маськи были однозначным табу.
Да и в целом ничего такого. Среднего роста и комплекции, примерно ее возраста или чуть постарше, самый обыкновенный заяц-русак. Мимо пройдешь и не заметишь. Отвернешься и не вспомнишь, как выглядит. Находка для спецслужб.
- Я дирижер камерного хора. Хорика, - сказала зачем-то, хотя не собиралась поддерживать разговор. – Шесть человек. Поэтому ансамбль. Просто вокальный. Без сопровождения поем. Или под минусовку, но редко.
- Здорово. А это у вас любительский хор? – продолжал допытываться… кто?
Она даже не знала, как его обозначить в рабочем реестре. Парень? Староват для парня. Мужик? Ну как-то грубо. Да какая разница? Попутчик и есть попутчик. Почему бы не поболтать, чтобы убить время? Классика жанра. Вышли из поезда и забыли друг о друге.
- Да нет, вполне профи. Если можно так называть. Выступаем, на гастроли ездим, зарплату получаем. Небольшую. Некоторые по возможности еще где-то работают. У нас такой жанр… не слишком кассовый. Но кому-то нравится.
- А что вы поете?
- Да много чего. Романсы, народное, церковное, авторское. Классику. Наверно, легче сказать, что не поем. То, что в тренде.
- Ну… - попутчик пожал плечами. – Лучше быть первым на деревне, чем вторым в городе.
- Это да, - согласилась Маська. – В своей нише мы вполне так первый парень на деревне. Ну, может, и не самый первый, то где-то около того. Нас даже как-то наняли индийский фильм запевать. Про индийца в России. Аж четыре песни для саундтрека.
Она начала рассказывать про их первые зарубежные гастроли в Пакистан и про принца-режиссера. И что-то вдруг произошло. Ее затягивало в этот разговор, как в водоворот, и нисколько не хотелось сопротивляться. Все то, что варилось и кипело под крышкой не один год, хлынуло потоком. Она смотрела на свое отражение в окне и говорила, говорила…
Сначала только о хоре, потом о себе – где училась, где работала. Потом…
Потом пошло то, о чем никогда не стала бы болтать даже с лучшим подругами – Аней и Машей. Рассказывала не ему, попутчику, а себе. По сути, Маська проговаривала вслух то, что раньше никак не могла сформулировать, а он просто находился рядом. Как маяк, указывающий направление. Иногда вставлял реплики, задавал вопросы. Идеальный слушатель, которому, скорее всего, глубоко по барабану то, что слышит, но он этого не показывает. Между делом они даже познакомились. Точнее, Маська сказала, как ее зовут, собеседник тоже, но в этот момент навстречу с ревом промчался товарняк, и она не расслышала. Переспрашивать не стала – не все ли равно? Так, без имени, даже лучше.