– Этот паспорт она передала агентам ФБР. В нем свидетельница значится Марией Магдаленой Эпрон, как она и назвалась под присягой. Мы проверили: 10 октября 1912 года в Гросс-Пойнт-Парке, Детройт, штат Мичиган, не отмечено рождение Марии Магдалены Эпрон. ФБР установило, что паспорт поддельный, хотя подделан безупречно.

В почти пустом зале каждый выразил изумление на свой манер. Кон, тыча паспортом в сторону женщины, орал в микрофон, стараясь перекричать шум.

Вуд два-три раза стукнул молоточком, чтобы успокоить зал. Мне досталось удачное место слева от женщины, так что от меня не ускользнуло, как переменилось ее лицо. Голубые глаза потемнели, а слой пудры уже не мог скрыть ни ее морщинок, ни бледности. Можно представить, что она сейчас переживала. Никто бы не пожелал попасть в лапы этого мальчишки с внешностью жиголо. Кон упивался произведенным фурором. Когда шум стих, он задал вопрос:

– Что вы делаете в нашей стране, кто вы на самом деле?

Он чувствовал себя героем. И сенаторам, и моим коллегам уже грезились огромные шапки в завтрашних газетах. Незнакомка будто окаменела, лишь пальцами теребя носовой платок.

Вуд снова приложился молоточком.

– Вы должны ответить на вопрос, мисс Кто-то-там. Теперь вы заподозрены в присвоении чужого имени, следовательно, Комиссия может в любой момент потребовать вашего ареста…

Разумеется, он бы этого не сделал: все присутствующие с замиранием ждали продолжения. Кон подготовил еще сюрприз. Он опять взмахнул паспортом.

– По ходатайству прокуратуры ФБР выяснило происхождение документа. Его номер свидетельствует, что это один из четырех «чистых» паспортов, выданных УСС одному из своих агентов. Вот объяснение высокого качества подделки… Напоминаю Комиссии, что Управление стратегических служб занималось борьбой с советским шпионажем, пока не было создано ЦРУ, то есть до 1947-го. Восемь лет назад, в 1943-м, агент УСС был направлен в Советский Союз. Его звали Майкл Дэвид Эпрон.

Вуд забыл о своем молоточке, на несколько секунд замер цокот стенографисток. А Кон продолжал ровным тоном, будто сообщал прогноз погоды:

– Агент Эпрон не вернулся с задания. В досье УСС зафиксирован последний контакт с ним летом 1944-го. Больше никаких сведений… До тех самых пор, пока не обнаружился паспорт некоей особы, именующей себя Марией Магдаленой Эпрон.

Когда Кон замолчал, русская понурилась. Отчаянно пульсировала жилка на ее виске. Частыми толчками вздымалось на груди траурное платье, заставляя мерцать серебряную брошку. Я так и не понял, блистательная ли это игра или женщина действительно была в панике, но она все молчала. Вуд и Маккарти что-то неразборчиво рявкали в микрофон и наконец прорвались сквозь помехи:

– Вы убили агента Эпрона, мисс Неизвестная?

– Нет!

– Кто вы?

– С каких пор занимаетесь шпионажем?

– Я не шпионка!

– Лжете!

– Кто еще работает на вашу резидентуру?

– Да никто! Я не…

– Лжете!

– Нет!

Она вскочила на ноги и оказалась высокого роста.

– Я не шпионка и не убивала Майкла! Вы ничего не знаете! Я сделала все, чтобы его спасти.

Теперь было ясно, откуда ее акцент. Взгляд женщины от сенаторов метнулся к столу прессы. Наверно, и у меня, как и у остальных журналистов, был вид разъяренного хищника. Похоже, на этот раз Кону удалось сорвать банк. Я уже прикидывал статью в завтрашней «Пост». Да и на лицах коллег было написано, что они занялись привычным делом. Женщина рухнула в кресло.

– Действительно, Эпрон не моя фамилия. Мне ее дал Майкл, как и этот паспорт.

– Дал его или вы убили Майкла, чтобы завладеть паспортом?