– Не мешало бы снова починить. Что вас привлекает в этом хламе?

– Родители умершего ребенка не смогли дать ему в подземный мир ничего, кроме кувшина с костями, чтобы он и там мог играть в бабки. – Гейбриел взял лупу. – Так чем же этот дар хуже золота, за которым охотится Биггитстиф?

– От княжны Татьяны пришло известие, – сообщил Бервик, безоговорочно приняв суждение господина относительно ценности археологических находок. – Ее светлость сейчас в Бельгии и прибудет в положенное время. И еще: уже двести человек подтвердили, что будут присутствовать на балу в честь вашей помолвки. Среди них и ваш племянник Алджернон Беннет, лорд Димсдейл. Судя по всему, он прибудет заблаговременно.

– И привезет с собой золотое руно? – Гейбриел знал, что родственник, которого он помнил толстым неуклюжим мальчишкой, собирается жениться на одной из самых богатых наследниц Англии.

– Его сиятельство явится в сопровождении невесты, мисс Виктории Долтри, – оповестил дворецкий, заглянув в список.

– Трудно поверить, что Димсдейл сумел заполучить такой подарок. Не иначе как у этой мисс что-нибудь не в порядке: или веснушки, или косоглазие, – пробормотал Гейбриел, старательно прилаживая осколки в надежде определить местонахождение заклепок.

Бервик покачал головой.

– Мисс Долтри дебютировала в Лондоне этой весной и была признана одной из самых красивых молодых леди на брачном рынке. – Принц провел в Англии всего лишь несколько месяцев, однако дворецкий уже успел узнать все сплетни бомонда. – Ее влюбленность в жениха также привлекла всеобщее внимание, – добавил он.

– А все потому, что она еще не видела меня, – беспечно заметил Гейбриел. – Может, я успею ее украсть до того, как вернется моя собственная невеста? Готов сменить русское золотое руно на английское, тем более что английский язык намного легче русского.

Дворецкий молча оглядел господина с головы до пят. Гейбриел отлично знал, что тот увидел: старательно зачесанные со лба длинные черные волосы, кустистые брови, наводившие страх на некоторых особенно чувствительных дам, темную щетину, от которой никогда не удавалось избавиться. Что-то в его внешности отпугивало мягкосердечных красоток – особенно тех, которые любили ласково прижаться к нему и поворковать.

– Попробовать-то, конечно, можно, – наконец отозвался Бервик. – Вот только боюсь, что рук не хватит: придется очаровывать собственную невесту.

Не лучшее из его оскорблений, но тоже ничего.

– Говоришь так, как будто Татьяна при одном лишь взгляде на меня тут же от страха убежит. – Гейбриел отлично сознавал, что выражение его темных глаз неизменно приводило в ужас нежных леди, привыкших видеть в мужчинах комнатных собачек. Но с другой стороны, еще не родилась та, чьи глаза не распахнулись бы от счастья при встрече с особой королевской крови. Каждой хотелось получить своего собственного, карманного принца.

И все же впервые в жизни предстояло испытать свои чары не на любовнице, а на жене. Давно известно, что к браку женщины относятся куда серьезнее, чем к случайной встрече в постели.

Гейбриел сдержал ругательство, готовое сорваться с губ, и, повернувшись к столу, взглянул на разбитый кувшин.

– Наверное, хорошо, что у невесты не больше выбора, чем у меня.

Бервик поклонился и исчез так же бесшумно, как появился.

Ярроу-Хаус

В комнате стало неестественно тихо – как в лесу после выстрела.

Виктория стояла молча. Кейт посмотрела в ее мягкие, чуть подернутые туманом глаза и поняла, что заявление матери пролетело мимо ее сознания.

– Мы сестры? – едва слышно переспросила она.