Переночевали на конспиративной квартире где-то в районе Таганки, которая представляла собой страшную дыру с облупившимися стенами и рассохшимся полом, но горячей любви это не помешало. Зина была довольно неопытна в этих вопросах, а если уж говорить начистоту, то совсем дремуча, обучение ее доставило Ивану (да и Зине тоже) немало приятных минут.

– Откуда ты все эти приемы знаешь, – допытывалась потом до него Зина, – по бабам небось часто ходил?

– Ну что ты, Зинуля, – отвечал Иван, – какие бабы, все почерпнул исключительно из книжек. Есть такая индийская энциклопедия, Кама-сутра называется, вот оттуда и взял.

– Что за энциклопедия, дашь почитать?

– А то как же, переворачивайся на живот, прямо сейчас еще пару страниц зачитаю…

Наутро пришла пора двигаться на Запад. Добрались на Брестский вокзал на извозчике…

– Да, я ж тебе не сказала, – вдруг вспомнила Зина, – ты же в розыск объявлен.

– Да ну? – усомнился Носов.

– Посмотри на ту стену, – показала она пальцем вправо под дебаркадер вокзала.

Подошли к стене, на ней был стенд «Опасные государственные преступники», а на нем несколько рисованных портретов, под двумя из которых была одинаковая надпись «Подозреваются в ограблении экипажа Госбанка и убийстве четырех конвоиров 9 февраля сего года». Портреты были страшно неумелые, с фальшивыми бородами и клоунскими извозчичьими шапками, опознать ни его, ни Савинкова по этим филькиным грамотам было невозможно.

– Наговариваете вы на меня, Зинаида Михална, тут же каких-то бородатых кучеров ловят, а я отродясь бороды не носил. И рожа у меня совсем не такая перекошенная, как на этом портрете, ведь правильно?

– Да, рожа у тебя, Ванечка, и правда более прямая… но ходить теперь все же нужно с некоторой опаской. Шпиков кругом предостаточно.

– Тут гораздо более опасны внутренние, так сказать, враги, чем банальные шпики, – спокойно ответил ей Носов, – ну тайные осведомители охранки в нашей с тобой организации например…

– Ты о них что-то знаешь? Так не молчи, давай выкладывай.

Носов внутренне усмехнулся – знаю ли о сексотах, конечно знаю, недавно одного пристрелил, но вслух сказал конечно совсем другое:

– Ты знаешь, в Америке сейчас такой приборчик разрабатывают… ну когда я там жил, разрабатывали, сейчас наверно уже действует… так он может определять, правду говорит человек или врет… ну с какой-то вероятностью конечно, но с очень большой.

– И как же он это делает?

– На кожу испытуемого вешаются датчики, несколько штук для надежности, они регистрируют разные параметры, электропроводность там, влажность, непроизвольные движения, вот когда их все вместе соединить, то по совокупности и можно определить степень правдивости человека при ответе на разные вопросы. Детектор лжи он кажется называется.

– И к чему ты клонишь?

– Ну я как-никак инженер и такую штуку смогу воспроизвести, а уж кого и о чем спрашивать, это наверно ЦК будет решение принимать…

– Интересно, – задумчиво сказала Зина, – надо будет поставить вопрос, когда вернемся…

– Если вернемся… – поправил ее Носов, – мало ли что.

– Да, наверно ты прав, если… о, а этот парнишка нам кажется деньги несет, – сказала она, показывая вглубь дебаркадера.

И оказалась совершенно права, по виду явный студентик в очочках и длиннополой шинели прошел мимо нас и на ходу передал Носову из рук в руки потертый саквояж, довольно увесистый. Носов отвернулся к стенке, быстро заглянул внутрь и опять захлопнул его.

– Все окей, деньги на месте. Пересчитывать уж не будем, поверим на слово… а сколько кстати там должно быть?