Фенелла спустилась по ступеням и вошла в гостиную. В руках она держала рабочую корзинку.

Она увидела, что Хетти и лорд Корбери идут по лужайке, и поняла, куда они направляются – в беседку у озера, в которой они скрывались от посторонних глаз во время предыдущих визитов Хетти.

Когда приехала Хетти, Фенелла была наверху и прибирала спальню лорда Корбери. Стоя на лестничной площадке, она имела возможность следить за происходящим, оставаясь при этом незамеченной. Она молча наблюдала, как из коляски, на козлах которой сидел лакей в роскошной ливрее, выпорхнуло неземное видение.

На Хетти было воздушное платье небесно-голубого цвета, как нельзя лучше шедшее к ее голубым глазам. Наряд дополняла шляпка, украшенная крохотными розочками, а над головой девушка держала изящный зонтик.

Все в целом выглядело очень элегантно и, как полагала Фенелла, стоило уйму денег. Но сэр Вирджил был богатым человеком и не жалел средств на то, чтобы достойной оправой подчеркнуть прославленную красоту своей дочери.

Естественно, Фенеллу не удивило, что лорд Корбери, поспешивший навстречу своей гостье, замер как вкопанный, когда увидел Хетти.

Хетти вошла в холл и поставила на стол корзинку.

– Это якобы для миссис Бакл, – сказала она. – Потом выбросишь, когда я уеду.

– Как ты хороша, – сказал лорд Корбери глубоким голосом. – Мне не верится, что ты настоящая.

Хетти бросила на него кокетливый взгляд.

– Может, пойдем в сад и попробуем убедиться в этом? – мягко сказала она.

Лорд Корбери взял ее руку и поднес к своим губам. Затем он увлек гостью за собой в коридор, в конце которого была дверь, ведущая в сад, и спустя несколько секунд Фенелла увидела, как они идут по нескошенной лужайке.

Пышный туалет Хетти, размышляла Фенелла, кажется неуместным на фоне старого запущенного сада, а вот огромный серый замок, окруженный высокими стенами, серебряная гладь большого озера и вековые дубы в старом парке выглядят естественным окружением для Периквина. А все потому, говорила она себе, что он часть всего этого, что он неразрывно связан со всем этим, что он в такой же мере принадлежит Прайори, как Прайори принадлежит ему.

Когда крошечный зонтик и шляпа с высокой тульей наконец скрылись из виду, Фенелла пробудилась от своих мыслей и поспешила заняться уборкой комнаты, которую, уходя, Периквин оставил в жутком беспорядке.

Он не привык обходиться без камердинера.

В армии у него всегда был слуга, который за всем следил, а до этого – камердинер и лакей, которые раскладывали его одежду, подавали ему накрахмаленные галстуки и начищали сапоги до зеркального блеска.

Теперь у него остался только Барнс, а тот был уже слишком стар для такой работы, и единственное, на что у него хватало сил, – это прислуживать за столом и раз в день относить наверх в комнату его светлости горячую воду для бритья.

Фенелла оглядела большую спальню, когда-то принадлежавшую матери Периквина. Она была обшита дубовыми панелями, но леди Корбери покрасила их в белый цвет, а большая кровать с пологом, стоявшая здесь со времен Реставрации, была щедро разукрашена золотыми купидонами и переплетенными сердцами.

Портьеры были из синего бархата, порядком выцветшего и вытертого, но сочность и красота цвета до сих пор радовали глаз. Инкрустированный комод был сделан во Франции два столетия назад, и Фенелла каждый раз очень бережно стирала с него пыль.

Она знала, что здесь царил бы хаос, если бы она не приходила каждое утро прибраться, проследить, чтобы костюм, который накануне был на Периквине, отгладили, а ботинки начистили, и приготовить ему фрак, чтобы он смог переодеться к обеду.