– На войне я очень гордился тем, что хорошо вижу в темноте, – сказал он. – Но здесь я слеп, как крот.

– Я знаю дорогу, – уверенно сказала Фенелла.

Темень была такая, что время от времени девушка вынуждена была идти, вытянув руки вперед, чтобы не натолкнуться на дерево. Наконец они вышли к реке, перешли через мостик и садами направились к Прайори.

Небо уже было усеяно звездами, в воздухе стоял аромат левкоев. Они пересекли лужайку; Фенелла посмотрела вверх и про себя произнесла благодарственную молитву. Конечно, красть нехорошо, но она была уверена, что в данном случае цель оправдывала средства.

Окно в гостиной все еще было открыто, а пламя свечей бросало золотые отблески на старинные деревянные панели. Комната выглядела очень мирно и уютно.

Лорд Корбери бросил наволочку на коврик перед камином и подкинул полено в затухающий огонь.

Фенелла села на пол, и отблески пламени, ожившего в камине, заплясали на ее рыжих волосах. На мгновение воцарилась тишина. Затем девушка подняла голову, и лорд Корбери увидел, что ее глаза сверкают от возбуждения, а губы с трудом сдерживают улыбку.

– У нас получилось! О Периквин, у нас все получилось!

– Чудом, – хладнокровно заметил он. – Неужели ты не понимаешь, что если тебя и не повесят за участие в этом деле, то уж на каторгу сошлют непременно?

– Перестань брюзжать, давай лучше посмотрим, что мы принесли, – сказала Фенелла.

– Нет, ты просто безнадежная и закоренелая преступница! – ответил он.

Он нагнулся и хотел было вытряхнуть содержимое наволочки на пол, но Фенелла вскочила на ноги.

– Подожди! – остановила она его.

Она подошла к окну и задернула портьеры.

– Не будем рисковать, – пояснила она. – Именно так я и увидела, куда Исаак Голдштейн прячет свои деньги. Я была в саду и кормила собак, когда он неожиданно вернулся домой. Дело близилось к вечеру, но было еще светло, и он увидел бы меня, если бы я попыталась перелезть через изгородь. Пришлось спрятаться в зарослях бузины. Я увидела, как он перетаскивает мешочки из своей тележки в дом, и меня разобрало такое любопытство, что я подкралась поближе, чтобы посмотреть, что он с ними будет делать дальше.

– Это был совершенно недопустимый и ничем не оправданный риск, – сказал лорд Корбери с напускной суровостью.

– Тем не менее этот риск оправдался, – ответила Фенелла. – Развязывай же скорее мешки, Периквин, я жду не дождусь, чтобы узнать, наберем ли мы тысячу фунтов для бедного Джо.

Лорд Корбери открыл один из мешочков и заглянул в него. Затем он высыпал его содержимое на коврик перед камином. Там были золотые монеты!

– Складывай их в столбики по десять штук, – предложил он. – Так нам будет легче их сосчитать.

Фенелла принялась исполнять его приказание, а лорд Корбери продолжал опустошать мешки один за другим.

Четыре мешочка, которые он заметил еще когда вынимал их из тайника, были легче остальных, и в них лежали в основном банкноты достоинством от одного до пяти фунтов. В мешках не оказалось ни серебряных, ни медных монет, только золотые.

К тому моменту как они добрались до последнего мешка, лорд Корбери и Фенелла уже работали молча и сосредоточенно. Наконец девушка сложила все монеты в столбики, а лорд Корбери рассортировал банкноты.

– В этом мешке купюры по пять фунтов, – начал он и вдруг воскликнул: – Бог мой!

– Что случилось? – спросила Фенелла.

– Они вовсе не по пять фунтов, как мне сначала показалось, а по пятьдесят, – ответил лорд Корбери.

– Не может быть! – изумилась Фенелла.

– И все же это так, – ответил он. – Должно быть, у нашего друга Исаака Голдштейна обширная клиентура.