Фенелла придирчиво оглядела его. Как бы ни был он беден, он умудрялся выглядеть таким же элегантным и безукоризненно одетым, как любой светский франт. Но тут она напомнила себе, что ему следует бережно относиться к своей одежде, потому что новую он сможет купить себе нескоро.

– Надень самый старый костюм, – сказала она. – Нам предстоит перелезать через изгородь, и мне придется вставать тебе на плечи, чтобы достать до форточки. Часть одежды, которую ты носил до армии, все еще лежит в твоем шкафу наверху. Я перебрала и почистила ее только на прошлой неделе. И надень черный галстук – он менее заметен, чем тот, что на тебе.

– Наверное, ты права, – нехотя признал лорд Корбери.

Он вышел из комнаты, и Фенелла услышала, как он поднимается по лестнице. Она взяла пустой бокал, из которого он пил, и поставила его на поднос, лежавший на маленьком столике. Затем она оглядела комнату, проверяя, не нужно ли еще что-нибудь убрать.

Она приходила утром, чтобы навести порядок и попытаться по возможности придать гостиной жилой вид. На столе стояли вазы с цветами, а чехлы на диванных подушках, хотя старые и потертые, были безукоризненно чистыми, потому что она сама их постирала и выгладила. Тем не менее все убранство дома находилось в плачевном состоянии, и Фенелла отлично представляла, какое впечатление это, должно быть, произвело на Хетти.

Что касалось ее самой, она всегда считала, что Прайори – самое красивое место на земле. После конфискации монастырских земель во времена правления Генриха VIII король отдал Прайори и прилегающие земли одному из своих придворных, отличившемуся на службе, и посвятил его в рыцари. В смутные времена диктатуры Кромвеля семье лишь чудом удалось сохранить Прайори, а после Реставрации Карл II учредил баронство Корбери.

– Как бы ни был беден Периквин, – сказала себе Фенелла, – я рада, что он не сможет продать Прайори или землю.

Почему-то она твердо верила, что обязательно настанет день, когда Периквин сможет вернуть былое величие своему родовому поместью и вести приличествующий ему образ жизни. Она могла лишь молиться, чтобы этот день настал поскорее.

Фенелла очень хорошо изучила Периквина. Она знала, как легко он впадает в уныние и как столь же быстро приходит в хорошее расположение духа. Знала она и то, что в его характере – хотя он и сам не отдавал себе в этом отчет – присутствуют сила и стойкость, которые, по ее мнению, обязательно должны были привести его к победе.

– Он непременно добьется успеха! – сказала она себе и вдруг с болью в сердце осознала, что успех нужен ему для того, чтобы жениться на Хетти.

Трудно было представить себе Периквина женатым, да еще на девушке, которую они оба с детских лет хорошо знали. Избалованность Хетти Болдуин проявлялась и в ее снисходительности и пренебрежении к другим девушкам, и в твердой уверенности, что все мужчины до единого должны находиться у ее ног.

Пока Периквин был во Франции, Хетти, предварительно одержав победу над всеми жившими по соседству молодыми людьми, отправилась в Лондон покорять высший свет.

«Ничего удивительного, что Периквин не смог устоять перед ней», – сказала себе Фенелла.

Она вспомнила классические черты лица Хетти, ее золотые локоны и нежную кожу и подумала, что было бы странно, если бы, вернувшись домой с войны, Периквин не заметил всего этого.

«Я хочу лишь, чтобы он был счастлив», – подумала Фенелла, но в глубине души она не верила, что он может быть счастлив с Хетти Болдуин.

Фенелла все еще стояла посреди гостиной с озабоченным видом, когда возвратился лорд Корбери. Он послушался ее совета и надел старые, заштопанные панталоны и куртку, сшитую несколько лет назад и ставшую ему узковатой в плечах, а вокруг шеи повязал черный галстук. Однако даже в этом наряде его облик отличала небрежная элегантность, и вызывающий взгляд лорда Корбери только усиливал это впечатление.