Ну, что сказать. В целом картины не изменились. Те же речки, дачи, магазины, картошка… Но из них прямо пер секс! В СССР! Секс! Тогда же не было ни слова «секс», ни самого физиологического процесса. Заключая брак, новая ячейка общества, сразу начинала активно размножаться почкованием. И тут такой пердимонокль! На рисунках тщательно были прорисованы выпуклости, вогнутости и оттопыренности. Мой шедевр стал самым приличным и, даже, не лишенным определенного шарма. Повернулась к Гене, он стоял с абсолютно непробиваемым выражением на лице, только едва заметно подмигнул. Я б, наверное, даже обняла его, но сделать это не спалившись, было невозможно.

            Вот так мы с Генкой стали близкими друзьями. Сема был занят общественной жизнью, учебой и спортом. Доступ к Пашкиному торсу мне перекрыли, поэтому я самозабвенно погрузилась в процесс дружбы с моим Генкой.

           Самым нелюбимым предметом для меня в школе стала физкультура. Для девочки вообще, в период полового созревания, становится неожиданностью то, что грудь стала больше и живет во время физических упражнений отдельной жизнью, вводя в конфуз хозяйку и с регулярным постоянством деморализуя юношескую часть класса. Так физрук, Генадьсергееич, в простонародье сокращенно Генсек, доводил процесс нашего унижения до крайностей. Перед каждым уроком мы сидели в раздевалке и перебирали разные способы самоубийств, которые могли освободить нас от занятий. Как ни странно, ни один из них не казался достаточным основанием для прогула. Физрука боялись.

«Иванов, что ты лесным ветрам титьки тискаешь? Ты медленно бежишь или быстро ходишь? Ты видел бегающего человека, попробуй повторить, я в тебя верю.»

«Семенова, у тебя кудри внутрь мозга что ли расти стали? Ты правда думаешь, что упав с другой стороны козла выполнила упражнение? Спешу тебя разочаровать, встала и прыгнула снова.»

«Перельман, еще одна попытка залезть на канат без сигнала свистка, я тебя так в капусту нашинкую, что  дед, Семен Израилевич даже на пиджак пустить не сможет».

        Ну, в общем, мужчина колоритный. Прапорщик. А бывших прапорщиков не бывает.

         Зная, что Сема мой брат, хоть и сводный, он, зачем-то, решил сделать из меня спортсменку. Чем я заслужила, выяснить не удалось.

        Начать решили с малого. С цикла гимнастических упражнений. Когда самая спортивная ученица нашего класса, с горем пополам, проанонсировала всю цепочку действий, я решила, что вместо ужина меня ждет реанимация. Уже на березке что-то хрустнуло. Второй раз хрустнуло на мостике. После него был как бы кувырок через голову, но попытавшись нагнуться завалилась в пол лицом.  Разогнуться уже не смогла, замерев в позе землеройки.  Гена поднял меня с пола, отряхнул, вправил вправляемое и повесил мою тушку «умирающего питона» на плечо. После долго и нудно втирал Генсеку про мою загубленную жизнь и женское счастье, которое может не случится из-за черствости физрука. К концу речи, от жалости к себе, в душе родились матерные частушки.

        После этого случая, Гена подбадривал меня перед каждым занятием.

— Позориться надо сразу и по-крупному. Ну, ты в курсе, кому я объясняю! – спокойно говорил одноклассник. Сразу становилось как-то не страшно. Можно даже сказать, фиолетово.

              И тут у нас начался бассейн. Водили нас в огромный комплекс, где готовили к соревнованиям будущую гордость нашей страны. Плавала я не очень. Да и где у нас научиться? У нас крещение можно хоть ежедневно устраивать. Температура воды одинаковая круглогодично – «спонсор нашего купания - цистит». Ну и вот для таких, как я, неумеющих, в бассейне был металлический шест. С одной стороны его держит тренер, с другой утопающий. Гипотетически, в какой-то момент утопающий переходит в разряд плавающих и должен отцепиться, но это только гипотетически.