Зацепила она его, крепко зацепила. Не встречал еще Лёха за свои двадцать пять таких девчат. Были в его жизни они разные, скромницы, боевые, развязные. А вот, как Дуся, не было. Чтобы сразу наповал сразила, штырём в сердце. Нутро переворачивалось, когда вспоминал её шоколадные глаза. Серьезные, вдумчивые, строгие. Не избалованная вниманием девчонка, не строила из себя недотрогу, не жеманничала. Запала в душу.

Ромыч вернулся быстро, довольно потирая руки. Заглянул в салон, подмигнул Лёхе.

— Порядок там, у Данилыча какая-то дальняя родственница гостит, вроде племяшка. Девка, говорит, нелюбопытная, мешать не станет. Ну, чё, айда зализывать раны?

Его оптимизма Змей вовсе не разделял, неспешно выбрался в сгущающиеся сумрачные краски, и пристально посмотрел на створчатые окна. Нет у Данилыча никаких родственников, один он, детдомовским был. Чутье подсказывало, что-то тут не чисто, а этому чувству Лёха доверял безоговорочно. Как волк интуиции. Рука потянулась к «ТТ», спрятанному на сиденье, и пистолет перекочевал за пазуху.

— Лёх, ты чего? Убери пушку. Какие напряги? — нахмурился Роман, закинув на плечо лямку увесистой сумки с деньгами, и вытащил из машины мешок, набитый такими же денежными знаками под завязку. — на хуй кипиш поднимать? Данилыч свой чел, падлой буду!

— Будешь, конечно, будешь, Ромыч. — недобро ухмыльнулся раненый бандит, медленно шагая к крыльцу. — если щас окажется, что скурвился старый лис. Отродясь у него родни не водилось, откуда мокрощелка взялась?

Рома пожал плечами, озадаченно моргнул.

— Вот то-то же. — назидательно изрек Змей, первым шагнув в сенцы.

***

— Куда она девалась, если грабители, едрить, не взяли её в заложницы? Скажи мне, куда-а-а?! Ты понимаешь, что речь идет о моей дочери?!

На очередной вопрос, который Дубцов задавал уже несколько часов кряду, уставший, бывший с бодуна, капитан снова пожимал плечами. В кабинете было душно, в открытую форточку забивалась мошка, нещадно кусала лоб, вгрызалась в голову, и Артём, то и дело, снимая фуражку, яростно расчесывал места укусов. Иван Сергеевич расхаживал по тесному проходу между столом и дверью, бросая на хозяина местного участка ОВД злобные взгляды, и занимал своими внушительными габаритами всё свободное пространство.

Высокий, кряжистый, с широким разворотом плеч, полковник напоминал нерушимую твердыню. Рано поседевший, щеки изрезаны морщинами, а в умных голубых глазах сейчас плескалась тревога.

— Так вроде пошла в ВУЗ, ты же самолично её проводил из дому. — ввернул, наконец, Артём, вытирая тыльной стороной ладони вспотевшее лицо.

Дубцов ворвался к нему с требованием откомандировать отряд ОМОНа на поиски Дуси, и в первые минуты капитан совершенно растерялся, не понимая, чего хочет от него начальник колонии, а когда тот, пыхтя и злясь, разъяснил, мол, Дуняша пропала, сразу заподозрил — случилось что-то. Кто-то из местных шепнул Дубцову, что видели его дочь возле банка, как раз в разгар ограбления, и теперь он тоже придерживался версии о похищении.

Уж не пронюхали ли налетчики, кто у девушки отец? Случайно ли она там оказалась? А что, если знает кого-то из грабителей? Вопросы копошились роем, но права на ошибку не было, ведь это могло стоить Дусе жизни. Потому и тянул с принятием мер капитан Медведев, ждал, когда помощник пробьет информацию по налёту на банк. Личности преступников пока установить не удавалось, свидетели давали несовпадающие описания внешности, и никакой зацепки не вырисовывалось.

А тут еще «кум» заявился со своими нападками. Да ладно бы, достоверно было известно, что Дусю действительно увезли те грабители, но опять же, всё со слов очевидцев. Единственное, что он мог на данном этапе сделать, это предъявить полковнику «улику» с места происшествия, то бишь, туфлю, найденную неподалеку от квадрата перестрелки.