Душа у Феди Мешкова была такой же пугающей и жестокой, как и внешность. Темная у него душа, злодейская, поэтому его боялись как чужие, так и свои. Ему человека убить – что высморкаться. Одно слово, басмач.

– Ну, для «Жар-птицы» пойдет.

– Пойдет, – эхом отозвался Кусач.

– Понял, как надо махаться, пацан? – Басмач с насмешкой глянул на Стаса, снял перчатку, небрежно отбросил ее в сторону.

– Понял.

– Вопросы?

У матросов не должно быть вопросов. Именно на это Басмач и намекал.

– Нет.

Стас мог бы спросить, почему Басмач присвоил себе победу, но делать этого не хотел. Он же находился здесь не для того, чтобы побеждать. Парень проходил что-то вроде собеседования для приема на работу.

«Жар-птица» – самое крутое в городе казино, работать в котором было и престижно, и выгодно. Рядовой охранник получал там под штуку баксов, да и график не напряжный: сутки на работу, двое на отдых. Только устроиться туда не просто, и главным там был Басмач, а отбор у него суровый.

Да, в такие заведения людей с улицы обычно не берут, но именно этим правилом Басмач и пренебрегал. Как раз там он приглядывал себе парней. Правда, только в том районе, где знал если не всех, то многих.

Он не водился со Стасом, не дружил с ним, но видел еще в школе на переменах, встречал во дворце спорта, на дискотеках. Вдобавок за Стаса еще и попросили. Подруга его сестры Лиза гуляла с Басмачом, она и замолвила за него словечко. Дескать, парень из армии вернулся, работа ему нужна.

Кто такой Стас Подъяров? Что-то знакомое…

Да, Басмач знал такого, значит, мог не опасаться того, что это какой-то засланный казачок. Он видел его, да и сестру этого парня. Ну а то, что Стас – КМС по боксу, это дело десятое.

Но бокс оказался нужным уже сейчас, когда Стасу пришлось доказать свою бойцовскую состоятельность. Он хоть и не чужой, но еще далеко не свой. Слабаков Басмач не признавал и дел с ними не имел. Но, похоже, Стас показал себя как надо. И характер проявил, и силу, и, главное, сговорчивость. Строптивцы Феде Мешкову не нужны, именно поэтому Кусач и лебезил перед ним.

– Это хорошо, что вопросов нет, – Басмач смотрел на Стаса так, как будто вглядывался в его душу. – Кто вопросы задает, тот по службе не растет, так в армии говорят, да?

– Говорят.

– Где служил?

– На складах, в роте охраны.

В бардаке Стас служил. Демократия развалила армию под корень, склады просто разграбили, охранять было практически нечего. В советское время восемь постов было, а сейчас – только два. Раньше в караул чуть ли не через день летали, а в новое время – через трое суток на четвертые.

Дедовщины как таковой не было, но сильные слабых чморили по-черному. Не важно, кто какого года службы, главное, можешь ты постоять за себя или нет. Если нет, то пощады не будет!

В роте царил настоящий беспредел, бал правил культ силы. Хочешь, чтобы с тобой считались, качай мышцы, бейся в спаррингах, ну, и главное, будь своим.

Стас чморить себя никому не позволял. Поэтому с ним не просто считались, его уважали. Здесь, на гражданке, он тоже не собирался быть лохом.

– Оружие охраняли?

– Нет, барахло всякое.

– Машешься неплохо.

– Занимался…

– Я тебя вспомнил, ты у Ильича тренировался.

– Ага, у Ильича, – кивнул Стас.

Басмач был на три-четыре года его старше, он учился уже в десятом классе, гоголем ходил по школе, когда Стас только набирал вес. О нем еще никто не знал, а слава о Феде Мешкове уже гремела на весь район. Спортсмен, заводила, бабник!.. В девяносто первом Басмача осудили на три года за вымогательство, а если точней, то за рэкет. Ему тогда и двадцати лет не было.