Мама уехала, потому что папа умудрился где-то подхватить грипп, Ульянка собиралась в летний лагерь, а у... того, чье имя при мне нельзя произносить, начинались экзамены в универе. Это все, конечно, было очень важно. Маме нужно было быть с семьей. С семьей, к которой Я теперь не имела отношения. Меня, как сломанную игрушку, не выбросили, нет, - ностальгия замучает! - отправили в детский сад, чтобы там доломали, заиграли до дыр дети... Я улыбнулась - мои "дети" давно на пенсии, но играют очень активно! Не позволяют на полочке простаивать! Вот опять началось!
- Полиночка, милая, будешь пирожки? С капустой испекла, с повидлом яблочным, с творогом... Смотри, какие румяные. Румяные же?
- Румяные, - без интереса смотрю я.
- С чем ты будешь?
Сейчас есть два варианта. Первый, очень заманчивый, сказать так: "А с чем пирожки?" И наблюдать за тем, как бледнеет бабушка. И второй, тот, который произношу я - он более утомителен, но бабушка ждет именно его:
- Я не хочу, бабушка.
Дальше идут полчаса уговоров, к которым присоединяется дед, бывший военный, заканчивающий процесс своей любимой фразой: "И чтобы без разговоров там!" И я ем пирожок с капустой, запиваю его чаем и думаю о том, что теперь, когда из-за таблеточек, которыми меня пичкают каждый день, я поправилась килограмм на десять, на меня ни один симпатичный парень не посмотрит. Хотя... И что теперь? Мне теперь можно всё! Мне даже права, которые все собиралась, но не успела, можно будет получить - папа позаботится, чтобы следов не осталось! В смысле, чтобы в моей медкарте не осталось следов посещения и лечения у психиатра. Да...
- Поль, а поехали со мной за грибами? - хитро прищуривается дед - проверяет степень моего сумасшествия.
- Дед, какие грибы в июне? Грибы же осенью растут, - иногда мы ездили с родителями и Ан... с родителями за грибами, но было это всегда в сентябре-октябре, и я любила запах прелой листвы, в которой палочкой нужно было ковыряться в поисках опят - других грибов в нашей семье не знали.
- Позавчера же дожди закончились. Я местечко знаю, где шампиньоны ведрами собирать можно! Они всё лето у нас растут! Представляешь? Поехали и без разговоров!
- Ну если без разговоров...
...Подготовку к моему дню рождения бабушка начала за две недели! Это был своеобразный рекорд - мама обычно справлялась за три дня! Я знала, что они приедут - двадцать лет, это все-таки юбилей! За месяц здесь я успела дико соскучиться. А может быть, эти подзабытые мною эмоции - тоски, одиночества, ожидания встречи, волнения... любви, несколько месяцев болезни не надоедавшие мне своим присутствием, проявились сейчас потому, что бабушка по телефонному приказу мамы отменила одну из положенных мне таблеточек, в виду идеального поведения и притворного замечательного настроения и аппетита? В последнее время от этих "таблеточек" целиком и полностью зависело всё в моей скучной жизни.
А теперь я ждала, считала минуты, не расставаясь с подаренными на день рождения (задолго до его наступления!) дедом и бабушкой золотыми часиками - мобильный телефон все еще был под запретом. Я представляла себе нашу встречу, как выбегу встречать их во двор к машине... Как, не дождавшись, пока папа заглушит мотор, вынырнет из салона мама и бросится мне навстречу. Как с шариками (почему-то в этих еженочных мечтах мне видились серебристые и белые, как облако, рвущиеся к небу шары!) с трудом протиснется из салона Ульянка. Как на своей новой машине (семейные новости я узнавала каждый день по телефону!) подъедет сразу вслед за папой Кирилл, собиравшийся привезти свою невесту, чтобы заодно познакомить с бабушкой и дедушкой. Как папа подбросит меня к небу - как маленькую, как в детстве... И если бы бабушка видела, что вот именно к этому моменту в моей еженочной мечте у меня начинали безудержно трястись руки, я бы, наверное, была приговорена к новой порции моих "любимых" таблеточек! Но бабушка спала. И дед спал. И я могла безнаказанно думать и трясти руками. Так вот... потом, после них всех, когда, увлекаемые выбежавшими из подъезда мамиными родителями, мои родственники пойдут в дом, сгибаясь под тяжестью подарков, из машины выйдет ОН!