Конечно, мелькнула мысль, что брат именно меня спасал, что ради меня только и сошел с дороги, но я сразу поняла, что она была неверной - он всего лишь проверял, сможет ли машина ехать по полю, рядом с размытой грунтовкой. Избавившись от меня, Андрей прошел метров сорок и довольный вернулся назад, сообщив, что внедорожник должен пройти.

    Набившись, как селедки, в одну машину и оставив Лехин драндулет в ближайших кустах мы поехали по полю. Мириам, как королева, сидела на пассажирском впереди - и этим меня раздражала дико! Так и хотелось дернуть ее за крашеные черные лохмы, завернутые в высоченную гулю, которая неизменно утыкалась мне в лицо, когда машина подпрыгивала на кочках, одновременно с ударом головы о крышу. Вообще-то, это - и моя машина тоже! И я сама бы предпочла сидеть рядом с водителем. Но... посчитала, что будет странно со стороны выглядеть мое согласие усадить на колени своему парню девушку брата. 

    "Вот теперь мучайся, дурочка ненормальная!" - мысленно укорила себя, устраиваясь поудобнее на руках у Никиты.

    - Не ерзай, пожалуйста, ты и так слишком близко, - жарко зашептал в ухо последний, дыша, как паровоз. 

     Удушливая волна смущения ударила в лицо. А когда, скользнув взглядом по лобовому, я уставилась в зеркало заднего вида, то увидела там Андрюшины голубые глаза, прищуренные, отчего-то недовольные, даже, я бы сказала, мечущие молнии. Наверное, боится, что ребята, прикалывающиеся сзади, щипающие и играющие друг с другом, как дети, испачкают ему машину! 

     Когда мы въехали на деревенскую улицу, всю в непролазной, непроходимой грязи, пришлось все-таки вызывать Лехиного дядю, потому что машина начала буксовать, и Андрей не хотел слишком засесть. 

    Подъехавший на тракторе мужик, легко выпрыгнул на траву возле нашего внедорожника. И пока парни цепляли нашу тачку тросом к махине Лехиного дяди, мы, девчонки, вовсю пялились на него. 

    Он был совсем еще не старый, а даже наоборот - интересный, жутко мужественный, в лучших традициях любовных романов - широкоплечий, высокий, небритый, одетый в крупной вязки необъятный свитер и заправленные в высокие резиновые сапоги джинсы, на голове красовалась совершенно неуместная, но ужасно ему идущая, ковбойская шляпа, а под ней на абсолютно серьезном лице сверкали насмешливые глаза. 

     Я отмерла первой из девчонок. Обернувшись на Леську и Ольку, качая головой, рассмотрела их восхищенные глаза и открытые рты. И поймала оценивающий, но при этом холодный и безразличный взгляд Мириам, смеривший сначала Лехиного дядю, а потом медленно переползший на меня. И такая брезгливость была написана на лице нашей городской королевы красоты, что я не удержалась:

    - Морду попроще сделай! 

   Она что-то пыталась говорить, но я прижав палец к губам, шагнула к ней близко-близко:

    - Тс-с, Андрюша скандальных баб не любит! 

   - Таких, как ты? - с непонятным намеком спросила она. 

    - Таких, как я, больше нет! 

    Она что-то зашипела в ответ, но я, опередив ее, запрыгнула на свое законное место - рядом с водителем, успев услышать, что парни, кроме Андрея, поедут на тракторе. 

5. 4 глава. Страшные истории

    - И вот лежу я на диванчике в бабушкином доме и слышу, как скрипят половицы: "Скрип-скрип, скрип-скрип". Потом ненадолго становится тихо, как если бы кто-то остановился возле двери, ведущей в зал, туда, где я лежу. А потом снова, мимо меня: "Скрип-скрип". Глаза открываю, а никого нет. Никого нет! - вкрадчивый спокойный тон Алексея сменяется на испуганный, и замирает на высокой ноте, а потом опять срывается вниз. - А половицы скрипят... Такого страха, как тогда, в своей жизни больше я не испытывал.