Самонадеянно записывать кого-либо из них в мои друзья раньше срока, даже любезного лорда Тагира и леди Матанару. Первый преследует свои цели и не скрывает этого, вторая же любит Парли, а не их безвестную родственницу.

5. 5 Глава

— Лорды, леди и эдеры, прошу встать. Внеочередное заседание Сената под номером 70520 объявляется открытым! — секретарь ударил в гонг.

Все присутствующие в едином порыве вскочили с мест и хором затянули гимн королевства. Я вместе с ними. Выучила текст в экипаже, он был в памятке иммигранту. Разве можно иначе? Проигнорировать гимн было бы верхом неуважения к стране, которой собираюсь править.

Когда отгремели последние слова песни, секретарь чинно озвучил единственную повестку дня: назначение регента при кронпринцессе Калами. Тема, как оказалось, не столько животрепещущая, сколько конфликтная. Согласно протоколу внеочередных заседаний, высказываться имеют право только члены Сената, а не все желающие. Зря я ожидала, что мне дадут произнести вступительную речь. Реальность сумела неприятно удивить — меня пригласили исключительно в роли наблюдателя.

Сенаторы один за одним, по цепочке, принялись оглашать свою точку зрения. Свою! А ведь по-хорошему, им следовало сперва поинтересоваться мнением наследников почившего короля. Калами уже достаточно взрослая, чтобы самой решить, кого ей хочется видеть своим регентом.

— Зря мы отменили коронацию канцлера Веовиса, — брюзгливо заявил пухленький сенатор с первых рядов, ответственный за организационные вопросы. — Королевство вложило в торжество большие деньги, всё давно готово: город украшен, угощения закуплены, план утверждён поминутно! Мне плевать, кого мы изберём регентом, но мероприятие должно состояться в срок, ровно через десять дней!

Его речь вызвала волну перешёптываний.

— Как это вам плевать, уважаемый лорд Лоран? После смерти короля Иргера Сенату с неимоверным трудом удалось убедить граждан Райма принять своим новым правителем канцлера Веовиса. Люди только-только свыклись с мыслью о смене династии с Парли на Мидай, да и то лишь потому, что канцлер показал себя выдающимся политиком. Если теперь предложить им вместо него незнакомую женщину, к тому же малограмотную иномирянку, случится социальный взрыв!

— Верно, лорд Канер!

— Так и есть!

— Однозначно!

— Вы опустили важный нюанс, лорд Канер, — парировал Тагир. — Эта «незнакомая женщина» родная тётя внуков короля Иргера и их официальный опекун. Если она займёт трон, то будет править исключительно от имени Парли. Ни о какой смене власти и речи быть не может.

— Именно поэтому люди примут эдеру Клару без возражений, — резкий голос леди Матанары разнёсся по зале с недюжинной силой. Натренировалась, видать, за столько-то лет словесных баталий. Женщина поднялась с кресла и капризно топнула ножкой. — Выйдите в город, господа, народ Райма счастлив возвращению династии Парли на престол! Люди ликуют и празднуют...

— Ради богини, уважаемая леди Матанара, мы в зале Сената, а не в литературном клубе! — председатель Ольмер нагло перебил коллегу. — Оставьте пафосные фантазии, вы видите желаемое, но никак не действительное. Какие ещё ликования? Сдержанное любопытство в лучшем случае. Вам не хуже нас всех известно, что ещё до смерти короля Иргера в народе шли волнения. Люди устали от стагнации в экономике и производстве, но более всего — от обещаний, не подкреплённых реальными действиями! Нужно быть слепой старухой, чтобы игнорировать эти факты.

Лицо женщины пошло красными пятнами, губы в ярости изогнулись, обнажив зубы, но голос не сорвался: