Я украдкой выдохнула. Как тут не порадоваться, что личная жизнь Клары Лисичкиной до иммиграции в Райм никого особо не интересовала. При подаче документов на гражданство были вопросы об образовании, местах работы и прочих формальностях, но проверять их достоверность никто, конечно же, не стал. К счастью! Представляю реакцию сенаторов, расскажи им правду о моём детстве с отцом алкоголиком, работе посудомойкой и веренице психдиспансеров. Благо, узнать такие подробности им уже неоткуда, а я буду держать язык за зубами до самой смерти.

Глава Службы безопасности с председателем обменялись колючими взглядами, полными застарелого соперничества на политической арене. Ольмер открытый сторонник канцлера, когда как Эшер с недавних пор его открытый оппонент.

Не придумав, чем возразить, лорд Ольмер возмущённо фыркнул и отвернулся к окну. Солнце поднялось достаточно высоко, и теперь всю залу заливал яркий золотистый свет.

С места поднялся лорд Тагир:

— Означает ли ваше уточнение, что вы поддерживаете кандидатуру эдеры Клары, лорд Эшер?

— Моё уточнение означает лишь то, что мы должны рассматривать ситуацию со всех сторон, а не только тех, что выгодны лорду Ольмеру, — Эшер лениво поморщился. — По сути вопроса я согласен: эдера Клара действительно совершенно незнакома Райму и не обладает всеми необходимыми для трона навыками. Приняв необдуманное и не подкреплённое железными аргументами решение, Сенат окончательно потеряет доверие народа, а новая королева рискует отправиться на плаху, как узурпатор. Если всё же мы выберем её нашим регентом, прежде нужно исключить все риски.

Если? Он действительно сказал если?

Ушам своим не верю — Эшер против! Нет, я предполагала, что так оно и получится, он никогда не скрывал политических предпочтений, но в глубине души до последнего отказывалась верить предчувствию. Много раз оно подводило меня, почему же именно в этом случае оказалось правым? Искры влечения, что я ощущала между нами с Эшером в Сиреноле, на поверку вышли всего лишь пустой интрижкой. Я снова увидела то, чего не было на самом деле.

«Ну и чего ты расстроилась, дурочка?» — одёрнула саму себя. — «Ты ведь не успела влюбиться в него, правда?»

Конечно, правда! Я не настолько глупа.

Или настолько?..

Да какая разница, успела влюбиться или нет! Мне нужны союзники во дворце, а теперь их стало на одного меньше.

Пока я осмысливала позицию главы Службы безопасности, канцлер Веовис попросил тишины.

— Верно, коллеги, — сказал он твёрдым тоном. — Необдуманные решения нам не нужны. Райм великое королевство, а не провинциальная деревушка на сотню жителей, чтобы сажать на его трон первую встречную иномирянку.

— Она не первая встречная, а родная тётя кронпринцессы... — заикнулась леди Матанара, но канцлер не дал ей закончить мысль:

— У вас есть какие-нибудь другие доводы в её пользу, уважаемая глава Службы казначейства и финансов? Разумеется, кроме тех, что неискушённой молодой женщиной на троне будет проще манипулировать в выгодную вам сторону.

— Что за пошлое предположение! — леди в возмущении замахала руками. — Я бы никогда не воспользовалась расположением эдеры Клары в меркантильных интересах.

— Да ладно, не скромничайте! Все знают, что вы мечтаете видеть во главе Райма слабого правителя. Но даже не надейтесь. Время, когда король по щелчку ваших пальцев вставал по стойке смирно, никогда больше не повторится.

— Наглая клевета! Это наглая клевета! Вы переходите все границы, канцлер!

— Простите, я не прав, вы сама бескорыстность, — ответил Веовис издевательским тоном.