— Это был её выбор!

— Сколько времени она на тебя потратила? — Шубин аж вздрагивает от такой постановки вопроса.

— В смысле?

— Сколько своего драгоценного времени она потратила на тебя, удод, — мрачно повторяет Алекс. Был бы этот персонаж умным — не заставлял бы повторять. Но ладно. Значит, огребет еще и за отсутствие мозгов.

— Сколько я с ней спал? — Шубин перефразирует вопрос в лестной для себя формулировке. — Полтора года.

— Полтора года, — Алекс кивает, получая еще один факт в свою копилочку, — полтора года девочка слушала твою лапшу, ложилась с тобой в постель, надевала для тебя ошейник и разрешала себя содержать.

— Разрешала? — Шубин ядовито кривится, мол, разве это не в её интересах было.

— Разрешала, — снова повторяет Алекс, ставя еще один плюсик в графе “степень жестокости грядущего наказания”, — ты и сам понимаешь это. Она была с тобой не ради бабла твоего. И не ради лапши. Поэтому ты до сих пор на её видео дрочишь. Потому что она настоящая была. Ты не понимаешь, что упустил, но гнилой своей паскудной натурой чуешь.

— А тебе-то что? — агрессивно вскидывается враг. Палится еще сильнее.

— Я не люблю, когда мне врут, Петр Алексеевич, — Алекс скучающе покачивает головой, — а врать мне так нагло — вообще опасно для жизни. Света ушла от тебя не из-за того, что ты отказался везти её на острова. И не мамаша её отправила в больницу с кучей переломов и ушибов. Их было слишком много.

— Так она не одна была, — он все еще пытается скрывать, — и отчим…

— Когда она вышла из больницы, она написала тебе, — Алекс поднимается из-за стола, — тебе она пожелала сдохнуть. Если бы была причастна её мать — разве не ей Света бы адресовала эти свои пожелания?

— У неё ветер в башке, — Шубин тем временем будто пытается отползти назад от нависшего над столом Алекса, вместе с креслом, — мало ли что…

— Мало ли что могло её на это подвигнуть? — хрипло проговаривает Алекс. — Мало ли что взбрендило девушке после сотрясения? Например, захотелось ей поскандалить из-за неверного диагноза — это все сотрясение виновато. Не было ничего. Никого не было. И она никого не теряла! У неё память путается.

Он говорит это и через силу смотрит на врага.

Было в его жизни много неприятных уебней, и бандиты были, и мерзавцы, но вот такого уровня мудозвоны, бьющие слабых и неравных, всегда вызывали только невыносимую внутреннюю дрожь.

А Шубин — бледнеет, зеленеет, все больше покрывается разноцветными пятнами.

Кажется он понял, что Алекс уже все понял сам. И опровергать бессмысленно.

Света не просто так от него ушла. Не одна. Света выбрала жить для себя и для того, что зародилось внутри неё.

А этот мудозвон…

А этот мудозвон, побоялся что выплывший ребенок даже от бывшей любовницы уничтожит его политическую карьеру. И все организовал. И даже информацию о выкидыше у Светы из карты скрыли. Она это заметила, все поняла, кому спасибо сказать надо.

И уехала из города, что умер для неё окончательно.

Не удивительно, что за прошедшие пять лет она вообще ни с кем из родного, казалось бы, Саратова не связывалась.

— Ты… Ты не докажешь ничего! — рявкает Шубин, набираясь смелости. — Не докажешь. А её у нас сожрут, если вздумает вернуться.

Ну что ж, будем считать это за чистосердечное признание.

Осталось только детальки приговора обмозговать!

6. Глава 6. Заинтересованная

— Светик, ты вообще уверена, что это сработает? Моро на это клюнет? — Георгинчик скептически щурится, глядя на забитую дорогими тачками парковку. — Она совершенно не любит мыльных пузырей, надутых расфуфыренными женушками наших нуворишей.