Годами я нечаянно впитывала еще и пофигистски-практичную еврейскую жизненную позицию. В том числе: не можешь чего-то предотвратить – возглавь, но не бездействуй, иначе уйдет выгода. А она может быть разной, откуда нам знать? Долгоиграющей, скрытой, тайной… мало ли? Но не просто же так – именно я?

И я написала записку, удивляясь самой себе и будучи на 99,9%% уверена, что утром сама же сомну ее в руке и выброшу в мусорное ведро.

«Больше недели мне снятся красивые, но опасные сны. То ли другой мир, то ли другой, намного более ранний век. Там глубоко несчастная измученная женщина бредет по залитому лунным светом лесу. Куда, зачем? Непонятно. Но ей нужна моя помощь, это уже ясно. Как это будет? Может и никак. Или что-то случится… и тогда я справлюсь достаточно быстро или чего доброго, могу остаться там навсегда, но тоже обязательно справлюсь – уверена. Тут как кривая вывезет. Но я слишком сильно люблю вас всех и считаю, что совсем уходить мне еще рано, даже если к Ване. Думаю, что вернусь, потому что настроена я решительно и зло».

И еще немного подумав, дописала, иронично хмыкнув – «Спокойной ночи, дурында великовозрастная!»

Бред? Да бред, конечно! Но уснула я в этот раз на удивление спокойно, безо всяких трясучек и страхов, ставших уже почти привычными.

3. Глава 3

Погода стала меняться, как только я опять оказалась во сне. Поляна эта или лесная прогалина, которую только предстояло еще перейти, была довольно широкой и когда я вышла на нее, меж вершинами деревьев внезапно открылся глубокий провал. До этого листва прятала собой ночное небо. Чернильный полог надо мной больше не выглядел бархатом, расшитым голубыми и желтыми звездами. Послушные ветру, в ту сторону, куда шла и я, тянулись вначале светлые перистые, а за ними стеной сунули и более плотные облака. Луна буквально на моих глазах уходила, теряясь в них и на лес надвигалась почти непроницаемая темень.

Нужно было успокоиться. Все не так плохо – я четко соображала и все помнила – прошлая жизнь, а значит и жизненный опыт не погребены под ментальными развалинами. Осмотреться бы теперь, понять хоть что-нибудь…

Явно тут не северные края, а что-то ближе к средней полосе. И не юг – растительность не та. Здесь росли узловатые кряжистые дубы удивительного размера, были и сосны… это то, на что я смотрела прямо сейчас. До того было как-то не до местной флоры. И да – легкое усиление ветра чувствовалось уже и внизу, под деревьями, а в воздухе повис запах дождя. На лес шла непогода.

И буду я сейчас бедная.

Потому что шла она и на меня тоже, а я уже ощущала это тело своим и владела им полностью – руками, ногами и даже слезами, потому что они прекратились. Слезы сейчас были некстати. И дождь некстати. Но, похоже, кроме дикой разбитости и усталости, я скоро прочувствую и всю прелесть ситуации, когда ты мокрая во всем мокром, а вокруг все мокрое.

И вот знать бы еще - куда она перлась на ночь глядя? И куда вот прямо сейчас из этой головы делась? Потому что, по ощущениям, никакой шизофрении – тут только я. Или не совсем, потому что… эмоции. Вдруг будто волной тихого отчаянья окатило. И это не моё, точно не моё - я только сейчас начала слышать что-то такое - посторонние звуки, несвойственные природному фону.

И что там может… погоня?

Звуки будто и нестрашные, далекие, но уже отчетливо слышен грубый мужской окрик и быстро приближающийся собачий лай. Ни… себе! Живого человека - собаками?! Зашипев, я заползла в высокие папоротники и скрутилась там калачиком, прикрывая лицо и шею. Думать не получалось. Даже чужая паника заразительна, а когда она топит в твоей голове! Меня затрясло, по лицу снова бежали слезы, а еще понимание это гадкое – все зря! Вся эта усталость, боль в ногах, надежды на что-то, цель… все в прошлом.