Ами из вежливости съел пару ложек супа и надкусил лепешку.

– Прости, Дорра, – Ами отодвинул миску. – При всем моем уважении, у меня нет времени на соблюдение традиций.

– Прощаю, – Дорре и самой не терпелось узнать, зачем он приехал. – Я сразу поняла, что ты не обедать ко мне пришел.

– Ифрит Эльнар что-то задумал. Зная его, думаю, что он снова попытается захватить Врата.

– Я не имею к этому никакого отношения. И мои сестры тоже, – быстрее, чем следовало, сказала Дорра, и опустила глаза, рассматривая кофейную жижу в чашке.

Ами молча и внимательно смотрел на нее несколько минут. Напряженная тишина, густая, как йеменский суп, повисла в воздухе. Рон нервно сглотнул и положил одну руку на пояс джинсов, на котором висела кобура, скрытая широкой светлой рубашкой навыпуск.

– Когда он в прошлый раз попытался закрыть Врата с этой стороны и открыть с той, ему кто-то помогал здесь, в Йемене, – Ами продолжал буравить взглядом хозяйку дома.

– Зачем эти игры, Ами? – Дорра судорожно, до белизны в пальцах, сжала глиняную кружку с кофе. – Если бы ты был уверен в моей помощи ифриту, то я бы сейчас перед тобой не сидела бы. Но ты точно знаешь, что я здесь ни при чем.

– Не уверен, – медленно произнес Ами. – Рассказывать сказки, как Шахразада, ты умеешь. Вот только я в сказки не верю. Хотела взять реванш? Дорра-морра, вторая – горькая, а? Никак не смиришься со своим положением?

Дорра вскочила, опрокинув стул. Рон в это же мгновение оказался на ногах, выхватил пистолет и прицелился. Убить нелюдь из обычного оружия нельзя. Но можно оглушить, пока босс с ней будет разбираться. Пара выигранных мгновений часто стоят жизни. Рон плохо разбирался в их магических интригах, но точно знал: сейчас босс сильно оскорбил хозяйку дома, напомнив ей известную арабскую поговорку: "Дорра–Морра, вторая – горькая".

Судя по реакции Дорры, отравленная стрела оскорбления достигла цели. Хозяйка дома не злилась, нет. Она была в бешенстве. Ее глаза побелели. Губы сжались в нить. А руки сами потянулись к кулону в виде раковины, висящему на шее, на серебряной цепочке.

–Ты меня оскорбляешь в моем же доме, полукровка?

Ами в мгновение ока оказался на ногах, рядом с Доррой. Он стал выше ростом, его глаза налились клубящейся тьмой, которую разделял надвое золотистый, вертикальный, как у кошки, зрачок.

–Кто ему помог в прошлый раз? – его голос громом раскатился по всей улице.

От этого крика с деревьев посыпалась листва. Несколько птиц замертво упали на землю.

– Не знаю! – закричала Дорра. – Мы нейтральны. В вашу войну с джиннами не вмешиваемся.

– Доказательств нет, ты права. Но мое чутье мне подсказывает, что вы не так уж и невинны, – Ами закрыл глаза, а когда открыл, они стали обычными, человеческими.

Рон, продолжавший держать Дорру на прицеле, зябко повел плечами. Никогда ему не привыкнуть к этой чертовщине.

– Сядь, Дорра! – тихо, но властно сказал Ами.

Дорра присела на краешек стула возле стола.

– Поэтому я приехал тебя предупредить, Дорра: держись от ифрита подальше. И если объявится, то дай мне знать. Вам действительно удавалось много веков сохранять нейтралитет. Но так было раньше, Дорра, а в этот раз не получится, – тихо сказал Ами, садясь за стол напротив нее.

– Сейчас придется выбирать, и здесь, главное, не ошибиться. Если что-то узнаешь, то моя щедрость не будет иметь границ. А это ее залог, – Ами вытащил из кармана маленькую, размером с фасолину, серебряную раковину на цепочке, и положил на стол перед Доррой.

– Слишком щедрый подарок. Больше похоже на подкуп, – Дорра быстро спрятала раковину в карман.