– Черт бы побрал этих джиннов! – в сердцах бросил Ами.

– А лучше бы их оседлали инкубы с суккубами! – глухо хмыкнул охранник из-под белого платка, закрывавшего нижнюю половину лица, и хитро подмигнул, смаргивая песок с ресниц. – Эти до смерти затр… авят!

– Слишком много радости перед смертью, – мрачно возразил его напарник. – Пусть лучше умирают девственниками.

– Это да, – хмыкнул первый. – Своих баб у них, джиннов, почти не осталось. Все джиннии внутри Ирема заперты. А человеческие женщины любовного пыла джиннов не выдерживают. Это только в их сказках "Тысяча и одна ночь" чуть ли не каждая посреди дороги отдавалась ифриту, а на самом-то деле у них с людьми физическая несовместимость. Оттого и бесятся они, джинны, то есть. От длительного воздержания, значит.

Оба охранника загоготали.

Ами ступил за Врата и с наслаждением вдохнул чистый прохладный воздух. По зеленой аллее он прошел ко дворцу Верховного – тот ждал его в саду.

Верховный сидел под оливковым деревом, потягивая ледяной шербет из манго. Безмолвная прислуга поставила еще один хрустальный бокал с шербетом на серебряный столик, сделанный в виде раскрытых крыльев и украшенный замысловатой вязью чеканки.

– Угощайся, Ами, – предложил Верховный.

По искусной чеканке пробежали алые искры и столик сложился. Между крыльями появился крошечный джинн в огненно-красных шароварах, взял бокал и протянул его Ами, церемонно поклонившись.

– Я смотрю: у тебя новая игрушка в коллекции, – Ами кивнул на столик. – Джинны подарили в знак почтения?

– Никто не идеален, – улыбнулся Верховный. – У каждого свои слабости. Я люблю красивые вещи и рабов-нелюдей. Ты…

Ами бросил на него быстрый взгляд и опустил глаза.

– А что любишь ты, Ами Росс?

– Тишину и покой, – ответил Ами, прихлебывая шербет. – А еще когда ты сразу приступаешь к делу вместо того, чтобы ходить вокруг да около.

– Кстати, о джиннах. Наш с тобой любимый ифрит Эльнар появился в Москве.

– Быть не может! – Ами с досадой отодвинул бокал. – Я бы знал. У меня там много местной нелюди на прикорме.

– Ну, значит, ты это упустил. Ифрит – он ведь высший джинн, не мелочь безродная, поэтому может перескакивать из тела в тело. Если он не пользуется магией, вычислить его невозможно. Он недоступен для наших обычных поисковых магических систем. А Эльнар вообще хитрый лис. Там, в Москве, даже простенькие заклинания не использует для маскировки. Зато правдоподобно и талантливо изображает богатого бизнесмена из Эмиратов. Деньги швыряет направо и налево. А щедрые подношения – лучшее прикрытие. Поэтому при моей нелюбви к джиннам в целом я еще как-то готов терпеть низших, – он щелкнул по носу крохи-джинна.

Тот тихо ойкнул и закрыл голову руками.
Верховный удовлетворенно хмыкнул и продолжил:
– Но высших джиннов, ифритов, я бы изничтожил всех.
– Звучит заманчиво, – Ами взял бокал и отхлебнул шербет. – Но договор о равновесии нужно соблюдать
– Нужно, – согласился Верховный. – Но... – он перегнулся через столик и понизил голос, – нет такого договора, который нельзя обойти. Ты бы побольше времени и сил уделял агентам-людям. От них иногда больше толку, чем от нелюдей.

– Ты прав, – Ами поднялся. – Я лечу в Москву. На самолете. Через портал не пойду, чтобы ифрит меня не засек. Да и местная российская нелюдь тоже. Меньше знают – крепче спят. Только сначала через Эль- Махру проеду, потолкую кое с кем.

Он вышел через Врата в поселок, достал из кармана телефон и набрал номер Рона.

– Да, босс! – его помощник Рон немедленно снял трубку.

Ами удовлетворенно кивнул. Рон – верный, быстрый, ловкий и абсолютно безотказный. Его можно было поднять среди ночи и попросить слетать в Париж, а оттуда на Аляску. Бывший боец израильского спецназа, он умел, когда нужно, превращаться в живое оружие. Но главное: он умел ценить добро и платить верностью за помощь, которую ему смог когда-то оказать только Ами, и никто другой. У Рона было только два недостатка: непреодолимая слабость к женскому полу и невероятная болтливость. Если первый недостаток Ами понимал и принимал, то со вторым боролся, как мог. Хотя получалось плохо.