Он был старше, чем все присутствующие. Лет двадцати на вид. Высокий, спортивный, с коротко стриженной светло-каштановой шевелюрой и дерзкими голубыми глазами, которые резко выделялись на загорелом лице. Разгоряченный спиртным, он стащил рубашку, и все девчонки восхищенно замерли, зачарованно глядя на накачанный торс и кубики пресса. От него пахло взрослой жизнью, свободой и той особой запретной сладостью, которую только начинают постигать шестнадцатилетние девчонки. Его неумело и топорно пытались соблазнить все. Но смотрел он только на Марину.

Макс подошел к Вере, обнял ее за плечи и виновато сказал:

– Верочка, хочешь прогуляемся по берегу? Только ты и я?

–Нет! – Вера изогнулась, вырываясь из его рук.

Она встала и побежала к валунам, едва сдерживая слезы. Остаться одной, перевести дух, поплакать – вот что ей сейчас нужно. Затолкать внутрь горькую обиду. В который раз? В сотый? Тысячный? Миллионный? Да какая, к черту, разница?

Не дойдя до валунов, она остановилась. На серых камнях сидел незнакомец. Он молча смотрел на танцующих. Морской ветер шевелил его черные, как смоль волосы, бросая их на узкое смуглое лицо, покрытое легкой синеватой щетиной. Белая широкая льняная рубашка развевалась, как парус. Нет, как крылья! И Вера вдруг поняла, что все, что было до этого: Макс, детские поцелуи, неумелые объятья, горячечный шепот в темноте, прогулки по ночному берегу рука в руке – умерло в этот самый момент. Словно незнакомец проделал в ее сердце дыру, через которую все прошлое утекло в морской песок, погребенное там навсегда.

У каждой женщины есть свой идеал мужчины. Тщательно нарисованный еще в детстве эскиз, заботливо припрятанный для взрослой жизни. И все мужчины, которые будут в ее жизни потом –всего лишь копии этого детского эскиза. Одни женщины помнят этот неумелый рисунок и хранят в сердце до самой смерти. Другие забывают, но сами того не осознавая, ищут его черты во всех мужчинах, что встречаются на их пути. Никто не знает, откуда берется этот идеал Того Самого, Единственного. Из снов, кино, книг, образа любимого учителя – не суть. Но все женщины знают одно: встретить такого в реальности –не просто счастье. Это божий дар!

И в этот самый миг Вера поняла, что где-то там, в далеком поднебесье, ей улыбнулся невидимый бог. Незнакомец повернул голову и посмотрел ей в глаза. Этот взгляд чуть прищуренных, по-волчьи настороженных зеленых глаз из -под черных густых ресниц она запомнила навсегда. И с тех самых пор другие мужчины ей стали просто не нужны. А незнакомец поднялся с камней и быстро зашагал прочь, даже не зная, что стал чьим-то смыслом жизни, чьим-то смертным грехом. Когда-то Марина Цветаева написала:

Женщина с колыбели

Чей-нибудь смертный грех.

Вера переписала это стихотворение заново, для себя. И каждую ночь, засыпая, и надеясь увидеть Его во сне, повторяла шепотом:

– Этот мужчина с колыбели – мой смертный грех.

– Море, я тебя люблю! – звонкий голос Марины разнесся по всему побережью.

Вера повернулась и похолодела. Маринка бежала к воде, широко раскинув руки, словно крылья. За ней, смеясь, бежал Алекс.

– Нет! – Вера бросилась наперерез сестре. – Марина, стой! Ты же знаешь, что нам нельзя в море!

–Нам теперь все можно, – беспечно отмахнулась Марина. – Верка, мы теперь взрослые! Паспорт получим, на свободу вырвемся, понимаешь?

– При чем тут возраст? Папа сказал, что у нас генетическое заболевание, а это не проходит. Хоть в шестнадцать, хоть в шестьдесят пять. Это на всю жизнь. Отойди от воды!

– Странный у вас отец, – вмешался в разговор Алекс. – Я, конечно, тут человек новый, но одно могу сказать точно: таких заболеваний нет. Что-то напутал ваш папа. Может, он просто воды сильно боится? Так это чистая психология, но никак не генетика.