- Те письма, что ты слала мне. Такой риск. Опасность. Тебя это подстёгивало? Ведь так? Ты устала жить такой скучной, ясной жизнью. Твоя судьба расписана до самой кончины… - Йонхет понизил голос и вновь поцеловал меня, на этот раз едва задев губы. – Как и моя. Мы знаем с тобой всё о своём будущем. И это скучно. Но сейчас мы бросаем вызов самим Богам!

Я вспыхнула и дерзко посмотрела ему в глаза. Заливаясь болезненным румянцем, кусала губы, пытаясь подобрать нужные слова.

- Тогда ты тем более знаешь, что нам нельзя быть вместе… — переходя на сбивчивый шёпот, с трудом отведя взгляд. – Йонхет, иногда мы не принадлежим самим себе. Я давно с этим смирилась.

- Лжёшь! – яростный и гневный поцелуй в губы лишил меня сил. Запустив руку в мои волосы, Йонхет вынудил склонить голову. Жгучая, неведомая ласка распаляла странное желание. – Лжёшь! Ты – маленькая лгунья! Или ты хочешь сказать, что все те письма – выдумка? Те слова, те признания… Те сокровенные желания, которыми ты со мной делилась. Ты была честна или лгала?

Сходя с ума от жаркого дыхания, пыталась сопротивляться до последнего.

- Нет. Я не лгала. Но это была моя слабость. То, что я должна сделать, гораздо важнее моих чувств к тебе.

- Чувств? Каких чувств? – губы Йонхета со всей злостью и страстью впились в мою шею. Задевая разгорячённую кожу зубами, едва не выпивал из меня все силы. – Какие чувства? Какие, Сэвайя? Скажи, какие?

Всхлипнув, обмякла. Бороться не было желания. Оно пало, сметённое бурным потоком чувств и эмоций, скрываемых глубоко внутри.

- Какие, Сэвайя? Какие?

- Моей любви к тебе…

Очередной поцелуй мне даже понравился. Теперь я несмело коснулась тёмных кудрей Йонхета. Они оказались грубыми и жёсткими, совсем не такими, как мои волосы, напоминающие самый тонкий шёлк. Осторожно трогала их, боясь коснуться лица любимого. Но Йонхет резко схватил мою ладонь и стал пылко целовать её, прижимая к своей щеке.

- Йонхет, мы не должны… Не должны… Ты же знаешь…

Горячие пальцы коснулись ключиц, когда Йонхет резко потянул ворот платья вниз.

- Нет! – слабо вскрикнула, но сделать уже ничего не могла. – Йонхет, стой! Не надо, пожалуйста…

Слова застыли на губах, когда жаркий поцелуй опалил кожу груди. Задрожав, вцепилась в шкаф. От такой неведомой ласки меня бросало то в жар, то в холод. Царапая пальцами холодное дерево, сдерживала стоны, рвущиеся из груди.

Осторожное и терпкое прикосновение к моему бедру испугало не на шутку. Сладкое наваждение мгновенно растаяло, когда Йонхет, задрав юбки, пытался добраться до тонкой шнуровки панталон.

Накрыв своими губами мои, оттянул мягкую ткань вниз. Дерзкая, неестественная ласка едва не довела до крика.

Увидев мои слёзы на щеках, громко прошептал:

- Я хоть и сумасбродный, но вовсе не дурак. Не бойся, ты останешься чиста.

Было очень горячо. Я металась будто в бреду. Теперь хваталась за Йонхета. Всхлипывая и уперевшись затылком в шкаф, прикрывала рот ладонью, бессильно покусывая пальцы и глуша крики. Закинув мою ногу к себе на бедро, торопливо закатывал юбки, изредка морщась от такого обилия одежды.

Взяв мою вторую руку, положил к себе на живот, увлекая её в самый низ.

Мой недоуменный взгляд рассмешил его.

- Сэвайя, ты уже взрослая девочка...

- Сэвайя? Сэвайя! – меня кто-то тряс за плечо. – Сэвайя, ты в порядке?

- Что? – глупо переспросила, обернувшись к сестре.

- Ты так побледнела… Что-то не так? – лицо Эриссы выглядело очень взволнованным. – Откуда ты знаешь их?

- Я… я видела их несколько раз. В храме.

- Да? – в голосе сестры послышалось недоверие.