Завтрак уже остывает на столе, а потому у меня ещё есть немного времени, например, проверить рубашки Стаса. Возможно, стоит погладить. С рубашками всё нормально, они висят в шкафу на вешалках идеально выглаженные. Зато вчерашняя рубашка Стаса до сих пор валяется на полу. Странно, что я её сразу не заметила.

Решаю рубашку отнести в стирку. И только перед тем, как запихнуть её в стиральную машинку, замечаю на воротнике небольшое пятнышко малинового цвета. Приглядываюсь. И столбенею, когда понимаю, что это след от губной помады. Не моей!

Усевшись в ванной на пол, сижу как дурочка и реву, продолжая рассматривать пятно. Сердце обливается кровью, а перед глазами всплывают одни и те же картинки. Стас целует другую! И смотрит на неё с обожанием. Я их тогда случайно увидела в торговом центре. Я прошла мимо, будто случайная прохожая. А вечером мне Стас сказал, что я хорошая девочка и всё у меня будет хорошо, но без него! Потому что он слишком взрослый для меня. И что его сердце уже давно занято другой женщиной. Он прямо сказал, что не любит меня. Было ли мне тогда больно? Было, почти так же, как и сейчас.

Неужели он до сих пор встречается с той женщиной? До сих пор целует её? А с ней он тоже сексом занимается? И тоже говорит, что её хочет?

От ядовитых мыслей начинает болеть голова. И тошнить.

Почувствовав позыв к рвоте, быстро поднимаюсь с пола и бегу к унитазу. Склонившись над ним, прочищаю желудок до тех пор, пока он не начинает сжиматься от боли.

Прихожу в себя только после того, как умываю лицо холодной водой. На душе противно, будто туда нагадил весь кошачий приют. А потому я решаю тихо уйти, чтобы Стас ни о чём не догадался.

Отыскав в сумке блокнот, вырываю из него чистую страницу и пишу Стасу небольшую записку: “С добрым утром. Приятного аппетита и хорошего дня. Убежала на пары”. Рисую смешную рожицу и, поцеловав клочок бумаги, оставляю его лежать на кухонном столе.

Когда выхожу из квартиры, Стас ещё спит. А потому я оставляю на тумбочке связку ключей, которую стырила у брата. Глупая была идея прийти к Вербицкому домой. Я хотела как лучше, честно. Разве я могла знать, чем всё в итоге обернётся? Стасу мой сюрприз явно не понравился, а не прогнал он меня, потому что стало жалко. Да. Наверное, так и было.

Оказавшись на улице, продолжаю давиться слезами. На пары идти не хочется. Да и как я пойду в таком состоянии?

Поэтому сажусь в первый попавшийся трамвай и еду в городской парк. Покупаю себе мороженое. И устроившись на лавке, жадно ем пломбир, щедро посыпанный сверху тёртым шоколадом.

Домой возвращаюсь после обеда, как и обычно в будний день. Пока иду по своей улице, ощущаю на себе тяжёлый взгляд. Он жжёт мою спину между лопаток.

Оборачиваюсь. И столбенею, увидев недалеко от себя Морозова Толика, которого несколько дней назад я треснула ногой по бубенцам.

С лица сходят все краски, а щупальцы страха заползают прямо под кожу. Оглядываюсь. Если крикнуть “помогите”, то это меня спасёт? Или лучше сразу дать дёру, как в прошлый раз?

5. 5

Стас

– Судебное заседание считать закрытым, – стукнув деревянным молотком по столу, закрываю папку с решением и удаляюсь в свой кабинет.

Снимаю мантию, аккуратно вешаю её в шкаф и только успеваю подойти к графину с водой, как лежащий на столе мобильный телефон оживает стандартным рингтоном. Скашиваю взгляд в сторону телефона и, увидев на экране имя друга, принимаю вызов.

– В центральную прачечную проще дозвониться, чем к тебе, – недовольно бурчит Лёха, причитает, мол, звонит мне уже битый час.