Надеваю домашние штаны и футболку. Волосы взъерошиваю пальцами. Смотрю на себя в зеркало. И что во мне нашла эта маленькая девочка? Я же не красавец. Типичный мужик. Ей бы со сверстниками встречаться, на дискотеки ходить. А я это уже всё прошёл. Поэтому наше с Таней будущее видится мне очень размыто.

На кухне усаживаюсь на стул напротив малышки. Сканирую глазами тарелки и салатницу. Удивляюсь. Конечно, я знал, что Таня помогает своей маме по дому. Но сейчас это другое. Девочка приготовила всё сама: мясо под каким-то соусом; непонятный салат, но очень аппетитный на вид; гарнир из тушеных овощей и про десерт не забыла. Мой любимый тирамису, ну надо же.

– Ты сама всё это приготовила? – обвожу взглядом стол.

– Сама. Тебе не нравится?

– А продукты где взяла? – спрашиваю, потому что в моём холостяцком холодильнике есть только стандартный набор в виде палки колбасы, десятка куриных яиц, полкило твёрдого сыра и пачки пельменей.

– В магазине купила, конечно же.

– Больше так не делай, – говорю строже, чем собирался, и тут же добавляю, но уже гораздо мягче: – не носи тяжёлое, пожалуйста. Судя по всему, ты тут затарила весь мой холодильник.

– Я хотела как лучше, Стас, – опускает взгляд на свои руки.

Ощутив укол вины, подзываю девочку к себе. И как только она подходит ко мне ближе, усаживаю к себе на колени. Обнимаю за талию.

– Ты столько всего наготовила. Молодец. Мне очень нравится, но скажи, ты сама что-то ела сегодня?

– Ела.

– Что ела?

– Йогурт, – задумывается, – и зелёные яблоки. Слопала целый килограмм, представляешь?

Хихикнув, Таня натыкается на мой свирепый взгляд. И краснеет, понимая, что сказала совсем не то, что я хотел услышать.

– Мне теперь тебя всегда кормить, а? – недовольно бубню. – Тань, нужно есть, даже через "не хочу".

– Я понимаю, но не получается. Мне ничего не хочется.

– С такими темпами ты скоро попадёшь в больницу, – хочу сказать больше, но вовремя останавливаюсь – я и так излишне строг с девочкой. – Ладно. Тогда давай поужинаем вместе.

Таня пытается подняться и пересесть на свой стул, но я ловлю её за руку и возвращаю на прежнее место. Разрезав мясо ножом, накалываю вилкой аппетитный кусок и подношу его ко рту девочки. Она смущается, но всё-таки принимает правила игры.

– Стас, я больше не могу. Я сейчас лопну, – хихикает Таня, когда я пытаюсь запихнуть в неё очередную вилку с салатом. – Сжалься надо мной, пожалуйста. Видишь, у меня живот уже как барабан.

Опускаю взгляд на живот. И сглатываю, увидев полоску кожи.

Подцепив пальцами край майки, тяну вверх, обнажая живот. И кладу ладонь в районе пупка. Таня замирает. Не знаю, дышит ли она сейчас, но я – точно с трудом, потому что малышка слишком долго ёрзала на моих коленях. Естественно, я возбудился.

Задрав голову, заглядываю в её широко распахнутые глаза и слежу за порхающими ресницами. Таня волнуется как впервые, когда я поцеловал её по-настоящему.

– Ты спрашивала у врача насчёт секса? Есть какие-то ограничения или он может навредить малышу?

В ответ Таня качает головой и говорит, что секс не запрещён. Я улыбаюсь. Это хорошо. Потому что если у нас с этой девочкой ещё и секса не будет, то я даже не знаю, как долго смогу продержаться в роли примерного семьянина.

– Поцелуй меня, Таня, – командую и жду, когда пухлые губы приблизятся к моим.

Несмело, как и обычно, девочка касается моего рта губами.

– Смелее, Тань.

Робко толкаясь в мой рот языком, мелкая обхватывает мою шею обеими руками. И прижимается полной грудью к моей груди.

Нырнув рукой под юбку, веду ладонью по внутренней стороне бедра. И останавливаюсь на трусиках.