– И я!

– Я тоже!

– А мне ее жаль, – зачем-то сказала я и потерла предплечье, на котором осталась невидимая глазам печать.

– Это еще почему? – удивились девчонки, и я поняла, что сказала лишнее, поэтому поскорее поправилась: – Быть императрицей – тяжелое бремя. Не каждая выдержит.

С этим они согласились. Сколько бы я не пыталась перевести тему, одногруппницы без умолку говорили о принце. Замолчали только тогда, когда в зале появился бледный худой юноша со смуглой кожей и платиновыми волосами. Он нес учебники, смотря под ноги и будто не замечая остальных. С ним что-то было явно не так, но что, я не понимала. Он то ли не хотел смотреть на других, то ли боялся делать это. А вот многие, напротив, откровенно пялились на него.

- Кто это? – удивленно спросила я.

- Ты не знаешь? Алиас Магнум, третьекурсник с факультета артефакторики, - зашептала Аделла. – В прошлом году получил Черную метку.

Мне стало не по себе. Черные метки раздавал Клуб избранных самым ужасным ученикам академии за их проступки, однако говорили, что меток больше не будет – их запретила Ева, как только в этом году стала главой женской части клуба. Она выступала против насилия.

- А за что он ее получил? – спросила с любопытством Белинда.

- Говорят, что за воровство, но на самом деле… - Лиа обернулась, чтобы удостовериться, что нас никто не подслушивает, и понизила голос: - А на самом деле у него были отношения с девушкой из Клуба, на которую положил глаз какой-то высокородных. Девушка не хотела с ним быть, и высокородный решил поставить Алиаса на место. Так он и стал изгоем. Лучше не общаться с ним. Так и беду на себя навлечь можно.

- Этому Алиасу еще повезло, - сказала Аделла. – Его травили не сильно. Он даже из академии не ушел. Вот моя старшая сестра рассказывала, что во время ее учебы десять лет назад были адепты, которым из-за Черной метки пришлось покинуть академию. Их жизнь сделали совершенно невыносимой.

- Жаль, что Черных меток больше нет, - вдруг вздохнула Белинда. – Было бы забавно за этим понаблюдать.

- Зачем? – не выдержала я. – Что забавного в том, как кого-то травят?

- Ты не так поняла! – смутилась она. – Просто иногда бывает очень скучно…

- А если бы метка досталась тебе? – нахмурилась я. – Или твоим подругам? Ничего забавного в этом нет.

- Ты права, - поддержали меня Лиа и Аделла, а Белинда принялась оправдываться. Затем разговор вновь переместился на тему его высочества. Я слушала девушек и задумчиво смотрела на фреску с двумя драконами, что высилась прямо надо мной. Говорят, любовь драконов вечна. Неужели Даррел действительно любит Еву – так, как в книгах и старинных преданиях? По-настоящему. До взрыва в сердце. До бесконечности. Не очень-то и похоже, что принц способен любить. Наверняка Ева – игрушка Даррела. Иначе бы он не предложил ей быть любовницей. Это действительно унижение. Как можно так унизить любимую?

Девчонки болтали о принце до тех пор, пока не подошла, наконец, наша очередь.

Сдав книги суровым хранителям библиотеки, мы направились к выходу из зала, вновь болтая о предстоящем бале, на который мечтали попасть, и я совершенно не поняла, как вдруг на моем пути выросла чья-то хрупкая фигура. Я столкнулась с какой-то девушкой, и она выронила из своих рук книги.

– Прости, пожалуйста! – воскликнула я и опустилась на колени, спешно собирая учебники.

Девушка опустилась рядом, помогая мне.

– Ничего страшного, – раздался ее спокойный голос, который я уже слышала сегодня. Я подняла глаза и увидела перед собой Еву. Любимую девушку принца.