Ровно год назад я, обычная провинциалка, учительница начальных классов, познакомилась с Глебом. Он подошел ко мне в супермаркете и помог донести до дома пакеты. Мы разговорились, он пригласил на свидание. Тогда я еще не знала ничего об Андерсенах, их деньгах, не знала о «Нордстали» и, конечно же, о том, что Глеб владеет двадцатью процентами акций. Для меня все это было не важно. Главное, что мне было хорошо с Глебом, очень спокойно и комфортно. Я словно плыла по тихому морю в крепкой лодке, не подозревая о существовании штормов и бурь. Мы повстречались всего пару месяцев, а когда Глеб узнал о моей беременности, сразу сделал предложение. Все так красиво и романтично, как в каком-нибудь фильме.

Вот только во всех фильмах непременно бывают злодеи…

В моем они объявились в лице «дражайших» родственников. Андерсоны невзлюбили меня с первой секунды знакомства. Конечно, разве тридцатилетняя провинциалка чета Глебу? Он приходился младшим братом самому Алексею Андерсону, председателю совета директоров «Нордсталь» и держателю сорока процентов акций. Этот старый пройдоха с первого взгляда показался мне настоящим джентльменом. Эдаким обходительным и немного экстравагантным старичком, не утратившим навыков ловеласа. Но это только на первый взгляд. На второй, когда мы остались вдвоем, он в открытую потребовал меня «убраться обратно в свой Мухосранск и не позорить семью Андерсонов». Предложил деньги. Разумеется, я отказалась. Но никто из семьи не поверил, разве что Алиса, его двоюродная сестра, отнеслась ко мне как человеку, а не как к охотнице за чужими деньгами. Эта полноватая яркая сорокалетняя  шатенка вообще вела себя экстравагантно и на все имела свое мнение. И с ним считались, а ее саму терпели, ведь она была настоящей Андерсон, не то, что я.

— Не бойся, сестренка, — шепнула она мне за общим столом, заметив мое расстройство. — Алексей Андерсон только лает, кусать уже не может, зубы не те. Вот вернется из Йеля его наследник, Марк, посмотрим, что за птица. А этот тебе не страшен. Плюнь и разотри.

Я искренне старалась следовать совету. Не рассказала Глебу о гадком поведении его брата, старалась не обращать внимания на насмешки и подколы других членов семьи. Даже когда средний брат Глеба, Влад, заметил, что у меня слишком унылая внешность, не обратила внимания. Я была безмерно счастлива и не позволяла никому испортить себе жизнь.

Жаль, не на все могла повлиять…

Шел шестой месяц беременности, мы с мужем ехали с УЗИ. Нам сказали, что будет мальчик. Всю дорогу до дома мы обсуждали имя нашего малыша. Глеб так увлекся, что не заметил вылетевшей на встречку фуры. Тот водитель просто уснул за рулем, а мы…

Все дальнейшие события прошли для меня как в тумане. Сначала дикая боль в области живота, потом темнота. Болезненное пробуждение и жуткая весть: ребенка я потеряла. А после лишилась и мужа. Глеб умер в больнице спустя три дня, он так и не пришел в сознание. Не сумел даже попрощаться.

Я осталась одна, совершенно пустая и обессиленная.

Алиса стала моим спасением, ярким маяком в непроглядной ночи непрекращающегося кошмара. Она ухаживала за мной в больнице, потом перевезла к себе в дом. Уговаривала набраться мужества, найти в себе силы и жить дальше. Она же убедила меня принять наследство Глеба. Так я стала держателем двадцати процентов акций компании  «Нордсталь», но так и не научилась быть Андерсон. Вернулась в свой «Махосранск», как изволил выразиться старший брат моего мужа, стала работать. Деньгами Глеба не пользовалась, даже не заглядывала на счета. Множество раз получала предложения от родственников продать свой пакет. Алиса, с которой мы часто созванивались и переписывались в сети, убедила не делать этого, хотя бы в память о муже. И я согласилась, не очень понимая, зачем оно вообще мне надо.