Эд пытался уложить в голове перемены: придется все бросить. Много лет врачебной практики, купленную квартиру и машину. Все.

И даже девушку. Ее бросать было тяжелее всего.

– Приятно познакомиться. Я – Светлана, – она вдруг выбралась из объятий, повернулась к Вале и протянула ему маленькую ладошку. – Н-не знаю, как вы это сделали, и кто на меня напал, н-никогда такого н-не видела, но спасибо за спасение.

– Пустяки, – отмахнулся друг, но руку не принял. Осторожный. Пусть у него и нет проклятия страсти, но он тоже мужчина. – Я просто ближе стоял. Эд бы тоже помог. Если бы не думал тем, что в штанах, конечно, – Валька нахмурился.

– Оно, – Лана странно хихикнула и показала пальцем на Валю, – острое? Как у эльфа? – Свет фонаря выставил во всей красе длинный светло-серебристый кончик уха Вальвенсо.

Эденгар

– Нет, это листик, – попытался отбрехаться Эд и встал перед Ланой, чтобы позволить другу спрятать свои заметные уши. Слишком много приглушенной памяти могут повлиять на психику девушки, и она быстро сойдет с ума.

– Погоди, – Лана коварно прищурилась и выглянула через плечо. Ей пришлось на носочки встать, отчего пальчики больно впились в мою кожу. – Магия, уши… Да ла-а-адно?! Не может быть!

– Догадалась, умница, возьми с полочки конфетку, – проворчал друг и, сложив руки на груди, выразительно зло посмотрел на Эда.

– Валь… – оглянулся он и снял с себя горячие руки девушки.

Та испуганно отступила, обняла себя руками.

– Хватит! Я – Вальвенсо, надоела фамильярность. Наследник я, пусть и младший, или нет?

Эденгар рассмеялся и, потирая подбородок, отошел в сторону. Подальше от девушки, потому что искра снова пробудилась и щипала между ребер безумным желанием.

– Разве что хозяин учительского трона в 8-б, – произнес Эд с насмешкой.

– Это все из-за тебя, голодный зверь!

Лана повернулась и, внимательно разглядывая лицо Эда, спросила:

– А ты кто? Всегда горячий, глаза твои даже сейчас в темноте сияют, а кожа покрывается чешуей. Т-ты – Змей Горыныч? О, что мы у тебя пили?! Ты меня отравил? Вот так глюки!

Гогот мужчин, наверное, было слышно на другом конце Земли. Эд согнулся пополам, не в силах сдержать смех. Эльф тоже ржал, держась ближайшее за дерево, но эта истерика быстро прекратилась.

– Ага-ага, глюки будут, когда нас другие рохи догонят! – засуетился Вальвенсо. – Тебя, Ланочка, кстати, на месте грохнут, потому что землянки им не интересны, просто свидетеля уберут. – Эльф надул тощие губы и нахохлился, перебирая оставшиеся на нитке руны. Одно ухо было приклеено к голове и пряталось под волосами, а второе, как локатор, торчало вверх.

– Ты серьезно? – у Ланы округлились глаза и рот.

– Валь, прекрати, – Эд потянулся к девушке, но она отступила.

– Да я просто правду сказал. Что – прекрати? – эльф выпрямился, попытался поправить ухо, приклеить его назад, под волосы, но острый кончик то и дело упрямо выскальзывал.

– Ты сейчас дедулю своего напоминаешь! – гыкнул Эд. – Где он ухо-то потерял? Кажется, в битве за Золотой рог, да?

– Вальвенсо я! Дед поди помер давно, он еще семь лет назад дряхлый был. – Эльф вдруг умолк и тише добавил: – А мама с сестрой наверное и не вспоминают обо мне.

– Пусть лучше не вспоминают, чем ищут, чтобы исполнить долг Жатвы, – серьезно добавил Эд и тряхнул головой.

Часть волос упала на глаза: надо бы уже на стрижку записаться. Первый раз подстричь длинные волосы было очень тяжело, благо другу все равно на переживания и привычки – чикнул толстую косу ножницами, пока принц спал. А сам, гад, с хвостом остался! Сказал, что вынужденно – ему же уши надо куда-то прятать, а Эденгар слишком привлекает к себе внимание королевской гривой. А он с белоснежно-платиновыми патлами вообще незаметен.