Зал наполнился напряжением. Все в зале видели, как капитан, раздираемый какой-то внутренней дилеммой, оглядывается по сторонам и не находит себе места, то глядя на переводчика, то куда-то в сторону. Он посмотрел на человека рядом в такой же форме как и у него и решился:

– Мы увидели крушение самолёта. Он рассыпался прямо в воздухе, а потом, – переводчик сделал паузу и перевёл взгляд куда-то за камеру. – Потом он исчез.

– Он говорит о пропавшем самолёте Париж–Токио? – спросил у своих коллег глава ЕКА, не пользуясь микрофоном.

– Да, – раздалось из зала несколько голосов.

– Всё сходится, – сказал французский генерал, сидевший рядом с Бернаром Бажоле.

Капитан Шах снова замолчал.

– Капитан, – спросил его индийский генерал, – уточните, что вы имеете в виду под словами исчез.

– Я имею в виду, что самолёт просто исчез прямо в воздухе. Тогда ещё была хорошая видимость, и мы слышали рёв турбин. Он пролетал от нас на высоте, возможно, пары километров. Возможно, ниже. А потом вся носовая часть просто растворилась в воздухе.

– Возможно, это были облака или туман? – предположил кто-то из зала.

– Нет, – замотал головой капитан, когда переводчик озвучил предположение европейцев.

– Я видел это собственными глазами, они тоже, – продолжал переводчик, а капитан Шах показал на своих подчинённых, – и гражданские тоже это видели.

– Но где они? – вырвалось у главы Роскосмоса. – Что с ними случилось?

– Мы увидели, как часть самолёта, хвостовая, – уточнил переводчик. – Она оторвалась от самолёта и медленно упала неподалёку от нас. Мы бросились туда.

– Часть самолёта уцелела? – снова уточнил индийский военный генерал.

– Да, но… – сказал переводчик, пытаясь передать интонацию капитана, – это сложно объяснить. Хвост самолёта тоже падал необычно. Казалось, что к нему привязан невидимый парашют. Эм. Замедленно, – передал интонацию неуверенности переводчик.

– Что? – раздались возгласы в зале.

– Объясните, – попросил в микрофон индийский генерал.

– Он падал как пушинка, медленно – перевёл индийский военный, а капитан Шах всплеснув руками в знак, того, что сам понимает, как это странно. – Мы просто решили, что там могут быть люди. Мы оставили второго пилота рядом с машиной, перешли через пару холмов, а потом увидели этого француза и молодую девушку, видимо, американку. Её звали Дебби, да, Дебби, а француза Жан-Пьер.

По телу Бернара Бажоле пробежал холод. Дыхание оборвалось на секунду. Он быстро нашёлся и со второго раза всё же включил свой микрофон.

– Прошу вас, подождите. Жан-Пьер Биро? Так его звали? Это мой помощник.

Весь зал посмотрел на Бернара Бажоле. Он же сосредоточил всё своё внимание на изображении далёкого конференц-зала где-то в Индии. Снова повисла тишина, а потом капитан Шах закивал.

– Биро, да.

Месье Бажоле снова включил микрофон:

– Он выжил? Он… Расскажите, где он.

Капитан Шах кивал переводчику.

– Да, они выжили. У девушки была повреждена нога. Судя по всему, это был закрытый перелом. Она не могла двигаться и находилась в плохом состоянии, – остановился переводчик, а капитан в это время думал, что ещё можно добавить к этому описанию.

– Мы получили данные, – сказал тихо генерал, сидевший рядом с Бернаром Бажоле. – Это, по-видимому, была американская гражданка Дебби Глендфилд. Она путешествовала из США в Японию. Мы ищем сейчас её близких.

– Что по поводу мужчины? – обратился Бернар к капитану Шаху.

– Он был в порядке. На лице было несколько ушибов, но он был в норме. Поэтому мы и удивились. Понимаете? Хвост самолёта падал очень медленно.