– Ах, вот как! – хмыкнул он, и тоже улыбнулся, но одарил задиру таким ледяным взглядом, что даже Эйлин поёжилась. – Тогда… ладно. Пусть галдят, пусть летают… Лишь бы никого не щипали! А то, знаешь, злых гусынь никто не любит… С ними разговор короткий ­– ощипать, да и в суп!

Лина видела, как его светлый взгляд, пока он говорил, внимательно прошёлся по всем участницам ссоры – он отметил и отвратительное пятно на юбке Пег, и её всклокоченный вид, и запачканное белье сестёр, и покрасневшие щеки Моры, и даже то, что глаза у старшей на мокром месте.

– Ладно, красавицы, вижу, вы делом заняты, не стану отвлекать… – Эхри снова улыбнулся. – А тут, рядышком с вами, Ветра пока искупаю. Отойду только чуток, чтобы воду не мутить. Заодно и пригляжу за вами… – Теперь взгляд его встретился со взглядом Моры, и та, краснея, отвела глаза, но Эхри уже снова глядел прямо в лицо Пег. – А то вдруг… гуси обратно прилетят, мешать вам станут…

Пегги поджала губы и шумно вздохнула. Ей явно хотелось сказать ещё какую-нибудь гадость, но при красавчике Эхри она на это никак не могла решиться.

В конце концов, злыдня вернулась к своим тряпкам, и подружки, словно хвостики, последовали за ней.

Мора и Эйлин тоже взялись за свою стирку – теперь из-за этой змеюки Пег нужно было начинать всё сначала.

Чуть в стороне, зайдя по колено в воду, Эхри чистил своего жеребца. Ветер время от времени фыркал игриво, мотал головой и топал передней ногой, поднимая фонтан брызг. Эхри бранил его шутливо, гладил по бархатным ноздрям и заботливо вычищал репьи из гривы.

А Эйлин то и дело косилась на них.

Ох, как же хорош этот конь-огонь! Как лоснятся его бока, крутая шея гнётся дугой… Сказка!

Поймав её восхищённый взгляд, Эхри подмигнул, и Эйлин сразу надулась и отвернулась. Ещё решит, что она тоже на него пялится, как эта дурёха Пегги.

Правда, отворачиваясь, она успела заметить, что тот ещё и улыбнулся, сверкнув зубами, но улыбнулся он уже не Лине. Она перевела свой взгляд на сестру…

И только сейчас поняла, что Мора тоже поглядывала тайком в сторону юноши и жеребца. Вот только старшая точно не коня разглядывала.

И сейчас, когда Эхри сестрицу разоблачил и заметил её интерес, Мора смутилась и покраснела, как спелое яблочко.

– Пойдём отсюда! – прошептала она, хватая Эйлин за руку.

– Куда? – изумилась Лина, вытаращив глаза.

– Туда… подальше… вон там, на камнях, достираем… – шёпотом ответила Авонмора, не поднимая глаз и спешно скидывая в корзину мокрые тряпки.

– Нет, нельзя уходить, – Эйлин гневно сдвинула брови и упёрлась так, что сестра её и силой бы не уволокла, – а то эти решат, что мы струсили… И снова будут нас задирать.

– Мне всё равно на них, – фыркнула Мора, щёки её загорелись ещё сильнее. – Пойдём! Пожалуйста!

Против такой мольбы Эйлин была бессильна. Она послушно подхватила вторую корзину и, недоумевая, побрела следом за сестрой прямо по мелководью. И только почувствовав взгляд в спину и обернувшись, Лина поняла, что ушли они из-за Эхри – а тот сейчас смотрел вслед Море так растерянно и немножко… грустно.

Эйлин нахмурилась. Что всё это значит? Что за странные переглядки у старшей и этого загорелого дядьки?

Неужели он Море нравится? Нет, быть не может! Авонмора вообще про любовь никогда не говорит, всё работает и работает, как пчёлка. Вот и сейчас снова за стирку взялась, разложив на камнях тряпки.

Пегги и её свора всё ещё косились в сторону сестёр, но помалкивали. И дело наконец пошло споро.

Негромко всплеснула вода за спиной, Эйлин обернулась и с удивлением увидела всё того же Эхри. Он неторопливо приблизился, будто бы случайно, делал вид, что просто следует за Ветром. Остановился в шагах пяти от них.