– Мам, – шепчет дочь, – смотри. Я УБИЛА комара.

– Би, – подтверждает Илья, не вынимая соски. Он уже переодет в синюю катину футболку с цветочком.

Катя тянет ко мне руку. Смотрю на маленькую ладошку, по которой размазана кровь и остатки насекомого и перевожу взгляд на детей.

Слезы начинают катиться сами собой. Шмыгая носом, вытираю их ладонями.

Слышу скрип двери и быстрее поднимаюсь с пола, одергивая сарафан.

В комнату заглядывает мой спаситель и замирает в дверях, глядя на меня. Иду к нему под пристальным взглядом и хочется съежиться и спрятаться куда-нибудь.

– Ты в порядке? – уточняет он с сомнением, и я киваю. – Мужу скажи, что там нужно два листа шифера заменить. Он когда приедет?

– Не знаю, – отзываюсь осипшим от волнения голосом. – Он на работе, а связь не ловит.

– Да, со связью тут проблемы. Дать позвонить?

– Нет! – выдыхаю и замираю, потому что мой ответ звучит слишком категорично.

Мужчина щурится, явно не ожидав такой реакции.

– Не хочу его отвлекать. – добавляю спокойнее.

– Хорошо, – кивает он, немного помолчав, и тянет мне пакет.

– Что это? – принимаю из его рук пакет и заглядываю внутрь. – Вы что? Зачем?

Пакет-майка набиты какими-то печеньями, йогуртами, шоколадками.

– Детям. – пожимает он плечами и разворачивается к выходу. – Или милой собаке, если ты вдруг забудешь стоп-слово.

Мужчина оборачивается на ходу и хитро щурится.

– Аус. – усмехаюсь смущенно, направляясь следом за ним.

– Я, я! – весело соглашается мой спаситель, останавливается на крыльце и оборачивается. – Или меня на чай позовешь, когда муж приедет.

В отличие от веселого тона, его взгляд тяжёлый и хмурый. Сглатываю тяжело и перестаю улыбаться. Неужели он догадался, что я вру?

– Поговорим с ним про крышу. Плохо, когда дома дети маленькие, а крыша течет.

9. Глава 9. Нельзя

А еще хуже, когда крыша съезжает. И, судя по тому, как девчонка реагирует на меня, съезжает крыша у ее мужика с определенной периодичностью.

Озирается, как маленький дикий зверек, загнанный в угол. Боится.

Хотя, судя по тому, что она на ровном месте нашла себе приключений на задницу, не исключена вероятность, что я ошибаюсь.

Аппетитная у нее, к слову, задница. В моем вкусе. Стоило немалых усилий не пялиться на круглые ягодицы, пока она ползала туда-сюда.

Иду по лесной дороге и на ходу срываю голубой цветочек. Разглядываю его, покручивая между пальцами.

Рита… Маргарита – красивое имя, но не подходит ей. Рита подходит больше. Или тогда уж Маргаритка. Она такая трогательная и наивная, что невольно вызывает странное чувство умиления. Трепетная. До нее даже дотрагиваться страшно, как до этой незабудки. Кажется, одно неловкое движение – и сломается, как этот хрупкий цветок. Какая-то чересчур нежная для этого места, что ли? Зачем ей сдалась эта глухомань?

Так много вопросов в голове с ее появлением появилось, что я едва вспомнил, что завтра нужно в лес, проверить, все ли впорядке в моих угодьях. Здесь редко бывают проверки и все же, я стараюсь следить за тем, чтобы никакие залетные любители охоты не хозяйничали на моей территории. Да и мишку нужно проведать.

Влчаки встречают меня, виляя хвостами, а Ганс – звонким лаем.

– Фу ты! – хмурюсь, глядя на него. – Аус!

Не слушается и орет дурниной.

Со вздохом выпускаю его и немец начинает носиться по территории, как в жопу ужаленный. Делает круг по участку. Подбегает ко мне, прижимается к земле, виляя хвостом и снова несется вокруг дома. Смотрю на него, запихнув руки в карманы. И как такого воспитывать? Нетерпеливый.

– Ганс! – зову его, потому что он долго не появляется, напрягаюсь. – Ганс, хир!.. Ко мне!