— Нет, папуль. Всё нормально. Недопоняли друг друга, — я вернула своё внимание сковороде с будущим завтраком. — Пап, а ты бы нормально отнёсся, если бы меня маленькую кто-то обижал, и я не с вами поделилась, а с чужим человеком, и этот чужой человек пришел бы к вам с мамой поговорить об этом? — меня все еще не отпускает история с Надей, как бы её родители не погнали меня прочь, или хуже не сделали.

— Так. Ну-ка, рассказывай, — потребовал папа, и я, вздохнув, рассказала ему о вчерашней беседе с Надюшей. Папа выслушал, и признался: — Честно? Мне бы неприятно было, что чужой человек, а не я, на подобное внимание обратил, но я был бы благодарен. Не бойся, доча. Сходи, и поговори с родителями этой девочки.

— Просто я Наде пообещала, что мы всё исправим. А если Надина мама в школу побежит ругаться? Скандал поднимет, одноклассников заставят перед Надей извиниться, на что те еще больше обозлятся. Это же не помощь получится, а медвежья услуга.

— Побежать в школу со скандалом — это первый порыв. Ты бы сама не захотела наказать обидчиков своего ребенка? Думаю, захотела бы. Но если бы тебя остановили на пару минут, и заставили подумать, ты бы нашла другой способ. Вот и ты попытайся помочь и Наде, и её родителям. Хорошее дело делаешь.

— Правда? — абсолютно по-детски спросила я.

— Мне даже кажется, что у тебя призвание — с детьми работать, — задумчиво произнес папа.

— Нет, что ты. Это просто хобби, па. Я как вы с дедулей буду! — обняла отца, и мысленно пообещала, что не подведу его как старшие брат и сестра.

Мы позавтракали, я быстро собралась, и, стоя в подъезде, вызвала такси. И только когда машина подъехала, вышла на улицу, проигнорировав Эльнура.

Не готова я пока разговаривать с ним. Я остыну, конечно, и прощу его, но не сегодня.

В универ я приехала, мандражируя, а потому сильно раньше, чем нужно.

Я буду помогать вести занятие Ветрову! А если опозорюсь? Со мной бывает такое. До сих пор помню, как на подработку устраивалась в отдел телемаркетинга банка. Пришла вся такая деловая, белый верх, черный низ, мне показали мой рабочий стол, к которому я продефилировала. Попыталась красиво на компьютерное кресло сесть, и… опозорилась. А всё мои тонкие синтетические брюки — очень они, оказывается, скользкие. И едва я села в кресло, на самый краешек, как леди, как тут же соскользнула с него, и бухнулась на пол.

Впрочем, перед Ветровым я еще сильнее опозорилась со своим раздеванием.

Ну почему я такая неудачница? — привычно взвыла я мысленно.

Переживая, я взяла ключ от аудитории, расписалась в журнале, взглянула на расписание, и стало жутковато — будет не одна группа, а целый поток. И если с детворой я прекрасно лажу, то взрослых людей я стесняюсь, теряюсь перед ними.

Ну какой из меня ассистент преподавателя? Я же потенциальная двоечница, чудом получающая пятерки. Самозванка!

«Севиль, доброе утро. Про первую пару помнишь? Если не струсила, не забудь взять ключ от аудитории» — пришло сообщение от Ветрова.

— И вовсе я не струсила, — пробурчала я.

Пришла же. Вот она я, рядом с аудиторией стою.

«Доброе. Помню. Ключ уже взяла» — коротко ответила.

«Как там поживают чужие трусы? Вернули хозяйке? А то бедная женщина, может, без них по улицам разгуливает» — напечатала я, но тут же стерла.

В конце-то концов, чужая голая задница, тем более женская, меня не касается. Пусть Ветров в бардачке хоть набор-недельку соберет от разных барышень!

«Аудиторию открой за три минуты до звонка. Раньше не впускай студентов, а то разнесут всю аудиторию, а там мультимедиа»