— пришла новая инструкция от Ветрова.

Я тут же закрыла аудиторию, которую успела открыть, и вышла вон.

Студенты, вы не пройдёте! — вообразила я себя Гэндальфом, развеселилась от этой мысли, и задрала нос.

Впрочем, почти сразу я его опустила. Студенты начали собираться рядом с аудиторией — они подходили, позевывая, переругиваясь, а я делала вид, что просто так здесь стою. Мимо проходила.

Ветров явился не за три минуты до начала пары, а за пять. Я увидела его, поднимающегося по лестнице, и начала открывать дверь в аудиторию. И как только открыла, меня самым наглым образом отпихнул какой-то дылда, снося меня с пути. Я запнулась о мусорное ведро, чудом не перевернула его (был бы еще один позор), стояла у дверей, ожидая, пока этот табун войдёт в аудиторию.

Вошли. А следом, легко и свободно, явно чувствуя себя в своей тарелке, явился и Ветров. А я тут как бедная родственница в уголочке рядом с урной. Ну почему, почему, почему я такая?!

— Севиль, — с улыбкой кивнул мне Корней Андреевич, — проходи. За свой стол я тебя не посажу, со студентами тоже. Бери стул, и присаживайся вон за ту парту, — Ветров указал на парту у окна, стоящую рядом с его столом. — Итак, — повысил он голос, и галдящий табун студентов затих, прислушиваясь к своему пастуху, — начнём. Для начала…

Ветров говорил, захватывая внимание студентов целиком и полностью, а я следила за этим действом с чувством белой зависти. А может и черной. Ветрову не приходится кричать, повышать голос, просить студентов быть тише, делать замечания. Его слышно! И студенты внимают ему, а их, между прочим, больше сотни здесь!

Я бы в обморок упала, если бы мне пришлось пару вести. Нет, сначала я бы стояла, краснела, мямлила что-нибудь глупое, а потом точно бы в обморок грохнулась. А Ветров… Ветров здесь царь и бог, тогда как я даже просто лицом к студентам сидеть стесняюсь. Мне было бы легче спиной к ним сидеть.

— Запишите это. Можете напечатать, но я рекомендую именно записывать важную информацию. По старинке. Ручкой на бумаге, — Ветров обаятельно улыбнулся. — Так вы лучше запомните.

— Лайфхак? — мурлыкнул женский голос из аудитории, и я, переборов смущение, и разогнав туман волнения перед глазами, взглянула на поток студентов.

В основном здесь парни, их подавляющее большинство, такова кафедра. Но и девчонки есть. И эти девчонки очень уж мне Стасю и Тоню напоминают. Сидят, и нагло пялятся на Ветрова. Прямо-таки глазеют! Да так нагло, зовуще, манко, что хочется с возмущением спросить, где же их гордость?! Еще и сиськи повываливали на парты, фи!

И тут я покраснела, вспомнив, что сама совсем недавно… Но это же другое! — заспорила я сама с собой. — Я же не соблазняла Ветрова, я была введена в заблуждение! А они… тьфу, бесстыжие, Ветров им в отцы годится! Вон сколько парней вокруг, между прочим, вполне симпатичных, а они на Корнея уставились. То есть, на Корнея Андреевича.

— Севиль, раздай материалы, пожалуйста. Сидите, — повысил Ветров голос, — не нужно подходить к столу, моя ассистентка раздаст вам методички. Севиль, — поторопил меня Ветров, и кивнул на край своего стола, где и лежат те самые методички.

Волнение, отступившее из-за возмущения от падения нравов развратных девиц, вернулось. Я взяла методички и, молясь духам предков, чтобы не запнуться и не растянуться в проходе, пошла раздавать их. Быстро, стараясь не смотреть на лица студентов, клала тонкие книжечки на парты, но всё равно некоторые обратили на меня внимание:

— Ты же со старшего курса, да? — шепнул какой-то веснушчатый парень.