- Это же подарок Гарда! – вспомнила, пока старуха представила меня внучке. Он подарил его девушке, когда пришел в дом Торгрима.

 Услышав наши шаги, Кирстен медленно обернулась. В тонкой девичьей руке сверкнул браслет изящной работы, весь усыпанный жемчугом. А я машинально сунула руку в карман, нащупав там рукоять гребня, подаренного мне северянином. Ощущение прохлады серебра придало мне какой-то уверенности в себе, словно я отняла часть ее подарка, ведь гребень предназначался именно Тогримовской дочке.

- Ты с корабля Гарда? – спросила она, обращаясь ко мне и проигнорировав старуху. Затем ответила сама, не дав мне даже раскрыть рта: - Да, я вспомнила. Мне кто-то сказал, что ты - бывшая рабыня. Как по мне, так рабынь, бывших не бывает, это уже заложено в таких, как ты, - она смерила меня презрительным взглядом и, отвернувшись, снова занялась подарком своего бывшего жениха, оставив меня любоваться ее спиной и испытывать жуткое желание подправить этой змее тщательно уложенные короной косы.

 - Пойдем, познакомлю тебя со слугами и покажу место, где будешь спать и есть, - старуха поторопила меня и, едва мы оказались за порогом, тихо прикрыла дверь.

 После мы пошли по дому, и я теперь знала, где находится кухня и где зал, в котором обычно едят господа. Мне показали мастеровую и продуктовый склад, где хранились копченые окорока, рыба и прочая снедь, начиная с сушёных грибов и яблок и заканчивая мясом и молоком. Хельга познакомила меня со слугами, имена большинства из которых я почти сразу же забыла, и после провела в хлев, где мне предстояло ночевать.

 В хлеву было тепло. Одна буренка оказалась моей соседкой, устроившись в стойле напротив кучи соломы, где я приглядела себе спальное место.

- Ты можешь жить в доме с остальными, - предложила старуха, но я только покачала головой. В хлеву пахло скошенной травой и летом, и здесь был намного уютнее, чем находясь рядом с Кирстен и ее семьей. Уже тогда я решила, что при первой же возможности уйду отсюда. Но впереди была зима и мне некуда было податься.

- Сегодня отдыхай, а завтра до рассвета приходи в дом, я найду тебе работу, пока госпожа Кирстен будет спать. У нас не едят бесплатно.

 Я кивнула, и старуха оставила меня. Глядя ей вослед, думала о том, почему Хельга называет свою внучку госпожой. После заметила, что к ней в поместье относились не так, как следовало, если бы она была матерью Торгрима. Уже позже, общаясь со слугами, такими же, как и я сама, узнала, что старуха приходится матерью покойной жены вождя, которая прежде была рабыней, пока вождь не освободил ее, узнав, что женщина носит его дитя. Мать Кирстен умерла при родах, а старуху оставили в доме из жалости, да и некому было вести тогда хозяйство. Торгрим отдал ключи Хельге, надеясь, что Кирстен скоро подрастет и возьмет ведение домом на себя. Но когда она выросла, то совсем не горела желанием заниматься делами, предоставив это своей бабушке, которую стыдилась и не признавала. А Торгрим даже не удосужился освободить мать своей покойной жены от рабских браслетов. Но в тот день я еще ничего не знала и, ложась спать, думала о том, что сейчас происходит там на море с моими северянами. А еще я с сожалением вспоминала Тью, жалея, что не смогла ответить на его чувства. Ведь я все же понимала, где-то в глубине души, что Сказочник интересуется мной как мужчина… Просто гнала эти мысли прочь.

 Что там сейчас они делают? Я представила себе Хока, стоящего на носу ладьи. Такого же мрачного, каким он стал после возвращения домой. А еще подумала о Гарде, оставившем меня вопреки моему желанию в поместье Торгрима. И хотя я понимала, что вождь сделал это из лучших побуждений, но все равно была на него обижена и даже немного зла.