- Не ты первый мне это говоришь, - ответил тот и покосился в сторону Хока. Увидел, что тот быстро приближается.

- Что-то случилось? – спросил он.

- Хринг утверждает, что скоро будет шторм, – сказал он, - и нам стоит пристать к берегу.

 Гард поднял голову к небу. Сейчас оно казалось безоблачным и безмятежным. Но вдали там, где небо соприкасалось с морем, начала темнеть полоса грозового фронта, еще далекая, но стремительно растущая.

- Да, похоже на то, - продолжил Хок, проследив за взглядом Гарда. Вождь несколько долгих мгновений рассматривал горизонт, слушал нарастающий ветер, свистевший в снастях, а затем сказал, - пока продолжаем плыть, но будем держаться береговой линии, чтобы в случае шторма успеть пристать к берегу и затащить корабль.

 Хок согласно кивнул и вернулся к Хрингу. Гард еще раз посмотрел на темнеющий горизонт и понимал: шторм будет, но почему-то его сейчас больше интересовало не это, а слова Тью, когда он признался, что получил отказ от Ярины. Молодой сказочник был прав. Им обоим отказали. И несмотря на то, что вождь не показывал чувства, ему было больно, как бывает больно каждому любящему сердцу, чувства которого остались неразделенными.

 У дома вождя меня уже ждали. Высохшая старуха смотрела как я поднимаюсь от берега с важным видом уперев руки в тощие бока.

- Ярина! – позвала она. Голос прозвучал неприятно и по-старушечьи скрипуче.

 Вот, уже и мое имя знает, подумалось горько. Оказавшись наверху, не сдержалась и все-таки, оглянувшись, увидела расшитый золотом парус ладьи, постепенно отдаляющейся от берега.

- Меня зовут Хельга, - сказала старуха. - Я смотрю за всеми слугами и рабами в этом доме. Торгрим сказал, что ты остаешься у нас, и я должна найти тебе место для сна и сказать, что тебе предстоит делать в этом доме, - старуха покосилась на меня своими подслеповатыми глазами, словно следила, насколько внимательно я ее слушаю.

- Спать можешь в людской или на сеновале в хлеву, - продолжила Хельга. - Есть будешь со всеми слугами. Завтрак у вас после того, как поедят господа. Тебя приставлю к госпоже Кирстен, ей как раз нужна молодая девушка, чтобы помогать одеваться и укладывать волосы.

 Мысленно застонав, в очередной раз пожалела о том, что Гард оставил меня в этом поместье.

«Интересно, для кого она так старается, ведь жених уехал отвергнутый, а поблизости я что-то не приметила молодых да красивых?» – подумала про себя, но вслух только произнесла короткое: «Хорошо».

Мне меньше всего хотелось прислуживать дочке Торгрима. Я подумала было о том, что лучше уж навоз разгребать, чем за молодой хозяйкой ночной горшок выносить, но вряд ли Хельга поняла бы мое недовольство. Потому я шла, покорно опустив свою голову и слушала указания старухи, бряцавшей связкой ключей на дорогом плетеном поясе. Мне стало интересно кто она такая, и я догадывалась, что это мать самого вождя и, как позже оказалось, почти не ошиблась. Вчера за столом правда я ее не заметила, но привычка указывать и отдавать распоряжения говорили о многом. Так что старуха явно занимала здесь высокое место.

- Пойдем, я тебя познакомлю с хозяйкой, - сказала старуха, когда мы вошли в дом.

 Миновав несколько закрытых дверей, Хельга остановилась перед следующей и постучала. Услышав утвердительный ответ, вошла первая. Я потянулась следом, переступив порог светлой и очень дорого обставленной комнаты. У стены стояло огромное зеркало в человеческий рост величиной, стоящее баснословно дорого даже в Шаккаране, где их выдували. На кровати лежало красивое одеяло, рядом со стеной у входа нашел себе место серебряный сундук. А на столе перед окном были разбросаны драгоценности. Сама же хозяйка комнаты сидела к нам спиной, перебирая украшения из маленького сундучка, который я уже где-то видела.