«Давай, Ларик, покажи свой крутой норов, — с трудом сдерживаясь, думал Рован. — Я с радостью выпотрошу тебя на месте, прямо на глазах твоей красавицы-жены!»

Леди Старла прошла вперёд и положила ладонь на руку мужа. Словно придя в себя, он почти вежливо произнёс:

— Лорд Вэлдон.

Голова его не опустилась ни на сантиметр. Что ж, надменность лорда Болларда никуда не исчезла.

— Лорд Боллард. — Мариус кивнул. — Леди Старла.

Спина этой женщины оставалась прямой. Она горделиво качнула головой. Её рыжие локоны задорно завертелись.

— Милорд, — послышался её невозмутимый голос.

«Да, кровь у леди Боллард будет погуще, чем у её лорда-мужа», — хмыкнул Рован, преисполнившись уважением к этой женщине.

Интересно, какая кровь бурлит в жилах их дочери? Или может в её жилах струиться и не кровь вовсе, а холодная водица?

Рован видел, как во дворе появились конюхи и, молча, повели коней за собой.

«А девчонки нигде нет», — подумал он, проредив взглядом двор.

Неужто этот болван Боллард спрятал её? И мальчишку своего? Рован поглядел на лорда Болларда: плечи под его роскошными одеждами ссутулились, рот кривился то ли от злости, то ли от досады. Нет, его тупой и отстранённый взгляд говорил об обратном. Никого он не спрятал. Лорд Боллард помнил обещание Мариуса, а значит, он отдаст дочь, не взирая ни на что.

Это порадует Мариуса, но только не Рована. Он до сих пор оставался при своём — Мариусу следовало убить Ларика Болларда у стен Риверсайса, пока тело отца ещё не успело остыть. Унаследуй Рован титул лорда, непременно так бы и поступил. В нём не было и малой части сдержанности и рассудительности Мариуса.

— Вы проделали долгий путь до Тилмрэда и, должно быть, устали в дороге, милорды. Пройдёмте внутрь, там будет удобнее, — произнесла леди Старла, направляясь в сторону замка.

Не об их удобстве пеклась леди Старла. Рован это понимал, так же как и Мариус. Она хотела увести непрошенных гостей подальше с глаз простого люда, но Рован был не против. Он в самом деле устал. Путь от Риверсайса до Тилмрэда был трудным, долгим, и занял у них больше трёх недель. У Рована болели и ныли все кости, он сбил ноги седлом, а самое главное — у него задеревенела задница. Почти на всём протяжении пути их сопровождал дождь, холодный и вездесущий. Временами ливень бил сплошной стеной. Их одежда промокла до нитки, в ботинках хлюпало, а земля совершенно не годилась для того, чтобы разбивать на ней лагерь. Им приходилось есть холодную и твёрдую пищу, поскольку проклятущий дождь не позволял развести огонь.

Сейчас же, глядя на внутренний двор Тилмрэда, залитый ярким солнечным светом, Ровану начинало казаться, что дождь ему только привиделся.

В свои девятнадцать Ровану редко приходилось покидать надёжные стены Риверсайса. Для этого не было нужды, но только не в этот раз. Рован сам настоял на том, чтобы отправиться на восток вместе с отрядом брата. Ещё бы! Взглянуть, как лицо лорда Ларика перекосит от злости и беспомощности! Это стоило и натёртой до кровавых мозолей задницы, и езды под проливным дождём. Кроме того, обратный путь дочке лорда Болларда предстоит проделать вместе с ними, где она сполна вкусит радость походной жизни.

Поправив свой тяжёлый меч, что крепился сбоку, Мариус последовал за леди Старлой и лордом Лариком. Рован не выпускал брата из вида, идя за ним по пятам. Вооружённые люди Вэлдонов направились за своим лордом. Металлический звон доспехов при каждом их шаге отдавался у Рована в ушах колокольным звоном. Он надеялся, этот звон сейчас рвал душу лорду Ларику.