Через два часа захожу в таунхаус Соболевых. Меня встречает Александра Валерьевна. Мама Марка.

– Лия? А где мама?

– У нее температура. Она не смогла прийти.

– Хорошо. Сегодня особо убираться не нужно. Пыль протри и пропылесось.

– Хорошо. 

Я вытираю каминную полку, когда слышу знакомый голос.

– Ты сегодня в юбке. Для меня нарядилась?

– Вот ещё! – не поворачиваюсь, чтобы Марк не видел как покраснели мои щеки. Но он это делает сам. Разворачивает меня лицом к себе. Его руки ложатся по обе стороны от меня, между нашими телами расстояние в несколько сантиметров.

– А я буду думать, что для меня. Ты мне снилась сегодня, Цветочек, – серьезно замечает он. – Всю ночь.

– Надеюсь, сон был приличным?

– Не надейся. Я такие вещи с тобой делал, что до сих пор жарко.

Замираю. Он проводит рукой по моей. Ведёт пальцем от ладошки вверх, при этом внимательно следит за моей реакцией.

– Ты дрожишь? Почему?

– Холодно, – вру. На самом деле мне очень жарко.

– И кожа покрылась мурашками, – сглатываю. Да что ж такое? Как у него так получается превращать меня в камень. Осмелев, Марк хватает меня за талию и впечатывает в себя.

– Хочешь я покажу? – его губы касаются моего уха, перед глазами все расплывается. Я тихо ахаю. – Пошли! Прямо сейчас!

– Лилия! – строгим тоном зовёт его мама. Испуганно отталкиваю его. Чувствую себя вором, которого застали на месте преступления.

– Да.

– На сегодня все. Ты можешь идти, – я готова сквозь землю провалиться под обвиняющим взглядом Соболевой. Марк же выглядит спокойным. Ухмыляется и не стесняясь мамы, пялится на мой зад.

Что он за человек такой? Так меня подставил! А я тоже хороша. Блеяла как овечка!

Захожу в квартиру. Первым делом подхожу к комнате Дениса. Тут же выходит Вера, завязывая пояс халата.

– Чего тебе? – грубо спрашивает она, делает шаг вперёд, я отступаю.

– Я хочу видеть Дениса.

– Этого не будет. Денис уже спит.

– Так рано?

– Да. Он приболел.

– Что? Лекарства нужны? Ты врача вызывала?

– Это мой сын. Не смей подходить к нему. Я запрещаю!

Захожу в свою комнату, громко хлопаю дверью. Сажусь на кровать, подбирая ноги под себя и грызу ногти. Дурацкая привычка, но когда нервничаю, не замечаю как это делаю.

Конечно мальчик заболел. Целую ночь проспать на холодной лавке! Бесит, что сделать ничего не могу. Зря я ей угрожала. Что я по-сути сделать могу? 

От досады больно ударяюсь головой об стену. Не помогает. Между нами такая тонкая связь. Мы ближе чем просто соседи. Я люблю его как родного брата. Может таким образом я восполняю нехватку любви, семейных отношений? Но знаю одно. Нам обоим это нужно.

Из раздумий меня выводит голос мамы.

– Что ты сделала?

– Ты о чем? – у мамы опять стеклянные глаза. Снова выпила, только в этот раз на мои деньги. Обидно.

– Что ты наговорила Вере?

– Правду. Что она забросила сына, думает только о своем ненаглядном Паше.

– Это не твоего ума дело! Не лезь! – меня это так взбесило. Я соскочила на ноги и сжала руки в кулаки.

– А что ты так нападешь на меня? Разве ты мне не мать? Ты должна встать на мою сторону! Поддержать!

– Меня лишили родительских прав. Значит нет, не мать, – её слова бьют как пощёчина. Это невыносимо!

Я понимаю, что в ней сейчас говорит алкоголь. Но она это сказала! Хватаю телефон и сумку, бегу в коридор, надеваю кроссовки.

– Что ты делаешь? Куда собралась?

– У тебя нет права спрашивать. Ты мне никто! – громко хлопнула дверь, не помню как выбегаю на улицу. Задрав голову, глубоко дышу, пытаясь унять слёзы. 

Небо сегодня просто волшебное. Густые пушистые облака на ярко голубом фоне, жара спала, и теперь солнце приятно ласкает кожу. Бреду, не видя дороги, набираю Геру.