Я извиваюсь, трепыхаюсь, получая электрический разряды от непривычных ощущений, позволяя ему вбирать всю меня языком. Он аккуратно всасывает пульсирующий клитор, покусывает его.

Тело моё мне не принадлежит. Я не могу контролировать себя, чувствуя, как бьюсь в конвульсиях, как живот схватывает спазмами.

— Бо-о-о-оже, я сейчас.... Я... я... я всё равно... Всё равно не стану твоей, Уваров. Никогда! Слышишь? — стон роняю, задыхаясь от надвигающегося на меня наслаждения.

Играясь с клитором, он вкладывает во влагалище два пальца, и я так и застываю в немом крике, смотря на него и по частям разрушаясь от силы удовольствия.

— Станешь! — решительно отвечает, слизывая со своих губ мои соки. — Не деться тебе никуда! Ты попалась на крючок.

17. Глава 17. Серёжа

Да она уже практически моя, стоит только чуток поднажать, найти самое уязвимое место. Что-то подсказывает мне, это её сердечко, которое, наверняка, ещё ни разу не испытывало чувство любви...

Наверное, Адель права. Я последние мозги об лёд стряс, раз проворачиваю такими делишками в ледовом дворце. Да ещё с той, кто может стать моей самой роковой ошибкой. Но у меня закончились весомые аргументы, которыми я сдерживал себя продолжительное время. Они обратились в пыль, и теперь меня уже ничем не остановить. Обратный отсчёт запущен. Мне осталось всего ничего. Один шаг, чтобы завладеть ею целиком.

Для начала снимаю с обмякшей Адель наручники. Придерживаю руки, чтобы не доставить резкой боли в отёкших мышцах. А потом медленно убираю рычаг с веса и плавно свожу её ноги, на сей раз, чтобы мне не прилетело по яйцам.

Она постепенно приходит в себя, одергивает юбку, потирает свои запястья, а встретиться со мной взглядом не осмеливается.

Стесняется, моя скромняшка.

Ещё бы...

Столько времени ломаться, отказываться от чистого кайфа, чтобы в итоге сдаться практически без боя. Надеюсь, сейчас она понимает, от чего так долго отказывалась. Это могло произойти между нами еще две недели назад.

Поднимаю её в воздух. Адель руками обвивает мою шею, голову устало кладет на плечо, ещё не догадываясь, что на этом я не остановлюсь.

Я сажаю её на стопку матов. Под её пристальным надзором вынимаю из кармана презерватив, зажимаю между зубов, чтобы избавить себя от шортов, которые с минуты на минуту разойдутся по швам, не выдержав давления. Изумленные глаза девчонки округляются, а без того румяное лицо вспыхивает еще больше.

— Да не войдёт сюда никто, — успокаивающим тоном проговариваю, мысленно закатывая глаза на то, что мне попалась такая трусиха.

— Да, но...

Словесные аргументы на этом исчерпаны. Мне ничего не остаётся, кроме как стиснуть ее лицо своими ладонями и заткнуть ротик поцелуем.

Впервые я осмелился поцеловать ее...

Сам себе удивляюсь, что тянул с этим столько времени. Я уже и на седьмое небо успел девчонку отправить, а всё так и не испробовал вкус этих губ, что всякий раз манили меня, когда я смотрел на них. И я, определённо, теперь стал самым ярым фанатом этих сладких губ, что не сравнятся ни с чьими губами. Мягкие, вкусные, они идеальны.

Кусаю их, под натиском проталкиваю язык внутрь, чувствуя ответную реакцию, которая пробуждает во мне зверя. Вот-вот сорвусь.

Уж если какой-то поцелуй вызывает во мне такие пронзительно красочные эмоции, то что будет со мной, когда я войду в неё. Меня наверное по частям придется собирать, отскребать с резинового пола еще сутки.

— Не бойся. Ну, не оставишь же ты меня в таком виде, — рвано дышу в её губы, подхватываю руку и настойчиво прикладываю её к своему паху. — Не будь такой безжалостной, Адель.