И, кажется, в своих россказнях они не слишком-то преувеличивали. Мы проехали напичканный электроникой пост, где нас и машину тщательно проверили, долго ехали по бесконечной подъездной аллее, а потом вырулили на просторную подъездную площадку, вдоль которой раскинулось элегантное здание с изящной колоннадой.

В отличие от города здесь вокруг всё ещё лежал белый, нетронутый грязью снег, придавая окружающим пейзажам невероятно сказочный вид.

В моей реальности таких видов просто не существовало… как будто в другой мир перенеслась.

На входе в здание нас ещё раз проверили, забрали нашу верхнюю одежду и провели через рамку. Тут и там нам встречались молчаливые, насупленные люди в форме — частная охрана.

Мне становилось всё больше не по себе.

Господи, Лиля, во что ты меня впутала…

Ещё сегодня утром я проснулась в своём привычном аду, а сейчас попала куда-то, определения чему даже пока не подберу.

В парадном, отделанном мрамором и потому гулком фойе начальница со мной на время попрощалась — ей, мол, нужно утрясти кое-какие организационные вопросы нашей встречи, и я осталась наедине со своими лихорадочными мыслями.

Пробегавший мимо худенький мальчишка в строгой тёмно-синей, смахивавшей на ливрею форме, указал мне на притаившийся в углу у парадной лестницы круглый антикварный столик и кресло рядом с ним.

Я присела. У меня немножко кружилась голова.

Нет, как-то всё это слишком быстро разворачивалось. Я определённо не успевала регистрировать происходившее.

А через четверть часа справа отворилась украшенная искусной резьбой дверь, и выскочившая оттуда Лиля поманила меня за собой.

Я встала. Я вошла в просторный, отделанный тёмным деревом кабинет. И предстала перед Дамиром Булатовым.

Хозяин поместья — облачённый в строгий костюм широкоплечий брюнет с аккуратной короткой бородой и ледяными светлыми глазами — сидел за массивным рабочим столом и смотрел на меня так, будто я совершила тяжкий грех, уже просто войдя в его кабинет.

Тяжёлый взгляд попросту пригвоздил меня к месту. Едва слышно поздоровавшись, я вся невольно скукожилась.

Ответом мне была долгая-долгая пауза. И потом:

— Нет.

От густого низкого голоса у меня дрожь по телу пошла.

— Простите?.. — подала голос Лиля.

— Нет, — повторил Булатов, удерживая меня взглядом. — Эта — не годится.

2. Глава 2

Нестерпимый жар залил мои щёки, шею и грудь. Я чувствовала себя животиной на торгах, поверх чьей головы сговаривались о цене продавец и покупатель.

За свою недолгую жизнь, мне, к сожалению, во всяких ситуациях бывать приходилось, но в такой — впервые.

И ради чего, спрашивается, я соглашалась это терпеть? А вот начнём с того, что и не соглашалась.

— Я к вам в работницы не напрашивалась, — я отступила, будто пыталась освободиться от почти осязаемой хватки, в которой держал меня этот странный взгляд. — Всего доброго.

И выскочила из кабинета. Пусть Лиля там сама разбирается. Впредь будет знать, как тащить с собой кого-нибудь, ничего ему толком не объяснив.

Да что на неё вообще нашло — вот так со своим персоналом обращаться? Я же у неё вроде на хорошем счету. Она сама говорила, как меня ценит.

Может, сложности какие-то? Она действительно вела себя странновато…

Я не успела обдумать всё как следует — из дверей кабинета выскочила начальница. Лицо у неё было такое, будто она никак не могла решить, что ей сейчас испытывать целесообразнее: тревогу или злость.

Она шагала ко мне, как-то сгорбившись, словно это место на неё незримо давило. Неудивительно — монументальность интерьеров запросто производила впечатление, будто ты тут не значительнее мошки, и отношение к тебе соответствующее.