Я встряхнула головой, выныривая из размышлений. Свен по-прежнему смотрел на меня сверху вниз и не торопил. Я опустила голову и прижала ладони к горящим щекам.

Во что я ввязалась? Видения… Они показывают многое, но решения, даже мысли способны изменить узор событий, и он тут же расползается, чтобы сплестись в нечто новое.

На поле перед встречей с генералом я знала, что меня будет тянуть за руку мужчина, но в видениях это был не Янис. Площадь и дом я видела чётко, но то, что произошло на самом деле, стало другим.

— Лейла? — хрипло позвал Свен.

Я подняла голову. Как адьютант сказал? «Ты хоть понимаешь, как ты пахнешь для всадников, Лейла?» Похоже, что я до конца не понимала, но сейчас осознание своей ошибки нахлынуло разом.

Потому что напротив меня стоял мужчина, объятый страстным желанием.

Меня учили. Я наизусть заучивала эти признаки. Среди десятков портретов злых, хмурых, расстроенных, улыбающихся мужских лиц, указывала на те, в которых художница монастыря пририсовала признаки возбуждения.

Расширенные зрачки. Заострившиеся черты лица. Хищное выражение. Чуть расширенные ноздри. Поджатые губы.

Свен пылал от возбуждения, от желания присвоить меня.

Странно, но я его понимала. Однажды нас не кормили два дня, а потом привели в комнату, где стоял стол, уставленный самой разнообразной едой: горячей, невыносимо вкусно пахнущей. Мы стояли и смотрели на эту еду, чувствовали все эти запахи, и целый час рассматривали, исходя слюной.

И лишь после этого разрешили поесть.

Наставница весьма красочно пояснила, что чувствует всадник рядом с монахиней монастыря.

— Вы не ели двое суток и час смотрели на еду, — объясняла наставница. — Поймите. Голод и вожделение всадников намного сильнее. Завтра приедут молодые мужчины выбирать драконов. В ваших интересах оставаться в пещерах, пока они не покинут монастырь.

Помню, как мне тогда было жалко всадников.

Забавно, что я-то никого не хотела как мужчину.

По идее, я должна хотеть генерала, как самого сильного и могущественного из всадников, но к нему я испытывала лишь отголоски тёплых воспоминаний и благодарности за спасение.

Мне нужно было помочь ему.

Это избавит меня от мучительных снов, и я смогу вернуться в монастырь.

Помочь генералу. Мысли путались. Взгляд адьютанта пугал.

Я ещё раз прокрутила в памяти новый сон.

— Свен, я увидела сон. Пока не могу сказать ничего, кроме того, что мне нужно к драконам.

— Лейла. Ты не понимаешь.

О, я теперь понимала! И меня потряхивало от страха. Теперь, когда я понимала, что все эти высокие сильные мужчины, когда я проснулась в обозе, пришли из-за запаха. Со всего лагеря они приходили к обозам посмотреть на меня, многие не по одному разу.

Я начала перебирать в памяти способы заглушить свой запах. Были травы, отвар которых сделал бы его неприятным. Чем я думала? Почему ещё в обозе не попросила Малку с этим помочь?

Выйти в лагерь и снова подставиться? Именно тогда, когда есть шанс отсидеться рядом со Свеном, хотя он тоже пугал, но тут хоть какие-то шансы есть отболтаться, например, напомнить про его княжну. Возможно, он сможет достать для меня травы, которые смогут изменить мой запах.

Но сейчас на это нет времени. Мой дар кричал мне о том, что я опаздываю. Что время утекает. Я ещё не знаю, что происходит, но что-то очень ужасное!

Где-то уже катится камешек изначального события, и если я не поймаю его, камнепад будет не остановить, он погребет под себя армию, генерала, королевство, всех нас.

Вопрос адьютанта: «ты хоть понимаешь, как ты пахнешь для всадников, Лейла?»